Анатолий Дроздов входит в десятку самых успешных писателей Беларуси. Его читатели живут по всему миру. На его электронный ящик пишут письма из США, Израиля, Германии – отовсюду, где есть русскоязычная диаспора. Хотя, конечно, основная масса читателей живет в России, что и понятно. «Многие из них, к слову, считают меня российским писателем и удивляются, узнав, что я белорус», – смеется писатель-фантаст.

– Когда вы впервые обнаружили у себя писательский дар?

– В школе. В пятом классе я написал сочинение, а учительница не поверила, что это я сам. Все допытывалась, у кого списал. (Смеется.) К окончанию школы я уже знал, что хочу стать писателем. Однако желания и способностей оказалось мало. Понадобилось много лет, чтобы найти себя в литературе.

– Почему вы пишите именно фантастику? Почему, к примеру, не криминальный роман?

– Сочинял я и детективы, и реалистическую прозу. Меня публиковали в литературных журналах, выходили книги. Но они не принесли мне ни славы, ни денег. Дожив до пятидесяти, я решил попробовать себя в фантастике. И вот тут, как говорится, пошло. Читателям понравилось, да мне – тоже.

– Как вы оцениваете ту «волну» фантастики, которая сейчас выпускается: качественным или количественным скачком?

– Фантастика – чрезвычайно популярное направление в современной литературе. Число ее любителей в мире исчисляется сотнями миллионов. Вспомните тиражи романов Джулиан Роулинг о Гарри Потере.

В русскоязычном сегменте фантастики подвизаются сотни авторов, если даже не тысячи. К сожалению, количество здесь не адекватно качеству.

Впрочем, так было и прежде. В Союзе писателей СССР насчитывалось почти 10 тысяч писателей. А скольких мы помним сегодня?

– Каков на сегодня суммарный тираж ваших книг?

– Где-то четверть миллиона. Для писателя-фантаста это немного. Я слишком поздно вскочил в вагон поезда под названием «Фантастика». Мой первый роман в этом жанре был издан в России в 2010 году. А в 2014-м в книгоиздании наступил кризис, который длится и по сей день. Тиражи у всех без исключения авторов упали в разы. Литература уходит во всемирную паутину. Все больше читателей отвергает бумажную книгу. Ридеры, планшеты, смартфоны… В Интернете у меня читателей на порядок больше, чем на бумаге. Красноречивый пример.

В феврале этого года я разместил черновой вариант своего нового романа «Реваншист» на своей страничке на сайте «Самиздат».К сегодняшнему дню его прочли уже свыше 70 тысяч человек.

А последняя моя книга на бумаге вышла тиражом 3 тысячи экземпляров…

– Какие награды особенно цените?

– Я весьма скептически отношусь к литературным премиям. Их часто присуждают не за талант и творческие достижения, а за принадлежность к определенной тусовке. Хотя в двух сетевых литературных конкурсах я поучаствовал и даже стал победителем. Но там все было честно. Международное жюри, члены которого не знали друг друга, анонимное голосование… Удовлетворим таким образом свое писательское тщеславие (смеется), в конкурсах участвовать я перестал. Пусть другие забавляются – им нужнее.

– Сколько лет вы сотрудничаете с российским издательством «Эксмо»? Вам заказывают сюжеты или предлагаете уже готовый вариант?

– В июне 2010 года в «Эксмо» вышел мой роман «Интендант третьего ранга», который, к слову, после этого четырежды переиздавался. С тех пор я и сотрудничаю с этим издательством. Сюжеты мне не заказывают, придумываю сам. Хотя в этом и других издательствах есть серии, романы для которых пишут разные авторы. Но мне этого не предлагали, а сам я не просил.

– Вы достаточно глубоко погружаетесь в историю перед написанием сюжетов. А что интересного и поучительного для нас, современников, находите там?

– Если говорить о жанре альтернативной истории, в котором я преимущественно работаю, то здесь считается хорошим тоном знать реалии, к которым обращаешься. Поэтому перечитываешь горы книг, собираешь материал, как для кандидатской диссертации. Что до интересного и поучительного…

Меня не перестает поражать отвага и самоотверженность наших дедов и прадедов в Великую Отечественную войну.

У меня есть роман, главные герои которого – летчики, воевавшие на По-2. Этот фанерный самолетик стал прославленным ночным бомбардировщиком. В Красной Армии было 60 полков По-2! Служить в них было опасным делом. Открытая кабина, никакой броневой защиты… Обычная пуля прошивала этот самолетик насквозь. А наши люди на них воевали – и как! По эффективности воздействия на врага По-2 уступали только легендарным штурмовикам Ил-2. Собирая материал, наткнулся на такой эпизод. Подбили ночной бомбардировщик, он сел на нейтральной полосе. К нему бегут немцы, стреляют. Товарищ подбитого сажает рядом свой По-2. Но в этом самолете только два места и оба заняты летчиком и штурманом. Как быть? Тогда штурман заталкивает в свою кабину раненых товарищей с подбитого самолета, сам становится на крыло, вцепляется в расчалки, и в таком виде По-2 взлетает. Представляете? Штурман стоит на крыле, под напором воздуха, без всякой страховки. Шальная пуля – и все, камнем вниз. Каким мужеством надо обладать, чтобы пойти на такое! Кстати, тот самолет благополучно дотянул до своего аэродрома, все спаслись.

А как работали в то время в тылу! Подростки, женщины становились к станкам. Нередко ночевали в цехах. И ведь никто не заставлял!

Поэтому, когда сегодня я смотрю фильмы, утверждающие, что войну выиграли штрафники, которых с палками вместо винтовок в руках гнали на укрепленные пункты немцев тупые комиссары и злобное НКВД, то оцениваю их словами из абсценной лексики.

И не только я. К счастью, в наших странах немало людей, помнящих свою историю. Поэтому правдивый белорусско-российский фильм «Брестская крепость» имел огромный успех, поделка для Запада про комиссаров и злобное НКВД провалилась в прокате.

– Не кажется, что большинство молодежи, когда их упрекают в том, что читают мало, подобно Илюше Обломову, отвечают: «Когда же жить. Когда жить?»

– А читает наша молодежь много. Не вся, конечно. Но не читающих мне жаль. Они не только лишают себя удовольствия от хорошей книги. Чтение развивает мышление, пробуждает фантазию, помогает найти неожиданный выход из сложной ситуации. Не приходилось слышать, чтобы поклонник телевизионных сериалов сделал успешную карьеру. А вот среди любителей чтения таких много. Книги моего российского коллеги и доброго знакомого писателя-фантаста Романа Злотникова популярны в аппарате российского правительства. В числе поклонников его таланта и первый заместитель главы администрации президента России Сергей Кириенко. Среди моих активных читателей есть руководитель крупного белорусского  банка, известный в стране человек. Не пропускает ни одной моей книги.

Знаете, почему советских граждан считают самыми сообразительными в мире. Читали много!

– Несколько лет назад журналисты авторитетного белорусского портала составили ТОП-10 самых успешных писателей страны. Вы заняли 4-ю позицию. Как относитесь к такого рода рейтингам? Кстати, в списке немало женских фамилий. Как вы относитесь к женской экспансии в фантастику?

– Все эти списки условны. Считать тиражи можно по-разному. В Беларуси много талантливых фантастов, которые пишут на русском языке и издаются в России. Ольга Громыко, Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак, Дмитрий Емец… Я в этом ряду не самый популярный. Что касается авторов-женщин, то они в современной литературе стабильно занимают верхние строчки по тиражам. Почему? Вижу два объяснения. Во-первых, женщины-писательницы более трудолюбивы. Мы, мужчины, подлениваемся. Во-вторых, большинство читателей – женщины. У них есть предпочтения в литературе, которым книги авторов-мужчин не всегда соответствуют.

– Вы проходили срочную службу погранвойсках КГБ СССР. Когда вас спрашивают об этом периоде жизни, отвечаете уклончиво. Неужели нельзя хоть немного приоткрыть завесу тайны?

– Я служил на пограничном КПП «Леушены» на молдавско-румынской границе. Досматривал пересекающий границу транспорт, выполнял специальные мероприятия в отношении отдельных граждан. Чтоб было понятно: вживую видел иностранных шпионов и даже общался с ними. При этом они не подозревали, что мы знаем, что они шпионы (смеется). Нас интересовали бумаги, которые они вывозили из СССР. Я их переснимал на фотопленку и делал это так, что шпионы об этом не знали. А с чего бы им догадаться? Крутится неподалеку какой-то молоденький солдатик с простоватым лицом. На оперативника из КГБ нисколько не похож. Разве подумаешь, что этот солдатик владеет специальной техникой и умеет ею пользоваться?

Не хочу хвалиться, но со службы я вернулся кавалером всех знаков воинской доблести, в качестве награды побывал в отпуске. В годы моей службы из пограничников его получал один из ста, а то и реже.

– В 1986 года вас призвали из запаса для ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Служили там полгода, получили в награду медаль. А не страшно было туда отправляться? Ведь у вас к тому времени уже были жена, дочь?

– У меня не спрашивали согласия. Жена, дочь – никого это не волновало. Принесли повестку – и вперед. 180 дней в Зоне. Никаких героических подвигов я там не совершал. Служил, как положено – и только. А медаль… Так начальство решило.

– Какими для вас в памяти остались лихие 90-е?

– Как и большинство советских граждан, я прожил их, не заметив. Некогда было. Много работал – семью следовало кормить. Литературу забросил. Вернулся к ней уже в новом веке, когда жить стало легче.

– Многие журналисты долгое время больше знали вас не как писателя, а как пресс-секретаря Национального банка. Как там относились к вашему «хобби»?

– Хорошо относились, с уважением. В Национальном банке трудится экономическая элита страны. Высокообразованные, умные люди. Любят читать, в том числе фантастику. Тоже самое могу сказать и в отношении сотрудников Банка России. Много общался с ними в период работы в Национальном банке. Воспоминания остались самые светлые.

– Согласны с тем, что имя в большой литературе сделали бестселлером «Господин военлёт» и несколькими романами про Великую Отечественную войну?

– С этим не поспоришь. «Военлёт» и «Интендант третьего ранга» – самые популярные мои романы. Первый выдержал три издания на бумаге, второй – пять. Число обращений к ним в Интернете исчисляется сотнями тысяч. Но, как любой писатель, я надеюсь, что мои лучшие книги – впереди.

– Литературные критики благодарят вас за чувство меры и минимальное количество натуралистических сцен. А вообще, прослеживается ли закономерность: «чем больше трупов и крови – тем более востребована книга у массового читателя»?

– Я писатель советской школы, а там смакование натуралистических подробностей не приветствовалось. В Литературном институте меня учили, что книга должна пробуждать у читателей светлые чувства, даже если заканчивается трагически. Этих принципов и придерживаюсь. Что до трупов… В моем последнем романе «Реваншист» никого не убивают, что не помешало читательскому интересу к нему.

– Расскажите о своем графике работы.

– С недавнего времени я пенсионер, поэтому работаю по утрам. В это время лучше думается. До этого писал в свободные часы. Приходил с работы, ужинал и садился за компьютер. Иногда стучал по клавиатуре до часу ночи. В выходные дни – само собой. Телевизор я практически не смотрю, в рестораны не захаживаю. Любимое развлечение – чтение книг. Я их буквально глотаю. Предпочитаю фантастику. Читаю также исторические исследования, мемуары, воспоминания участников событий. Во-первых, интересно, во-вторых, помогает в работе над книгами.

– Почему женские образы в ваших романах – всегда персонажи второго плана? Они вам неинтересны или полагаете, что «дело женщины – вязанье»?

– Вывести в качестве главного героя-женщину писателю-мужчине очень сложно. Постигнуть женскую психологию и создать достоверный образ получалось только у классиков, да и то не у всех. Я на подобное не замахиваюсь. Хотя среди моих читателей немало женщин. Первое время меня это очень удивляло. Однажды я спросил одну из читательниц: что привлекает ее в книге войне? Она ответила: «Герои у вас замечательные. В жизни таких мужчин не встретишь, так хоть в книге прочесть…» (Смеется.) Думаю, дело не только в героях. Практически в каждой моей книге есть яркая любовная линия. Из-за этого меня нередко называют сочинителем женских романов. (Смеется.) Разумеется, это не так.

Как уже говорил, я писатель советской школы. В то время книга без любовной линии считалась нонсенсом. Так что придерживаюсь традиций.

Как-то одна читательниц сказала мне о коллегах, в книгах которых, по вашему выражению, «гора трупов и море крови»: «Они просто не умеют писать о любви». Возможно. Читателю со стороны виднее. В популярной песне на слова Николая Доризо есть такие строчки: «Жить без любви, быть может, просто, но как на свете без любви прожить?» Полностью разделяю позицию поэта. Поэтому в моих книгах любовь есть и будет всегда.

Елена ЕЛОВИК