Алексей ДЗЕРМАНТ
Матрицу общей культуры мы получили из той – Древней или Киевской Руси, названной по имени города. Только в городе, в мегаполисе можно ощутить всю пульсацию социальной жизни и её энергию. Особенно русской цивилизации, которая собственно и возникала как цивилизация городская.
Создание и развитие городов в процессе экспансии во многом и обусловило специфику русскости. Через города мы осваиваем пространства, создаем там наши центры власти, религии, науки и искусства.
Изначальная Русь была сетью укрепленных градов – Гардарикой, которая охватывала слабозаселенные лесные пространства Восточной Европы. Тем же самым способом – основанием городов и продвижением от них как опорных пунктов русские люди, в том числе, кстати, белорусы и украинцы, затем осваивали Сибирь и Дальний Восток.
Сейчас мы переживаем усобицы, но такое бывало и раньше. Плохо, неприятно, но пройдет. Русские города все равно остаются на своем месте, а, значит, сохраняют и нашу общность.
Без Киева мы, конечно, чувствуем себя сиротливо. Увели в плен и опозорили мать — мать городов русских. Сейчас там чувствуют себя как дома и хозяйничают извечные соперники. После распада Родины мы из наших партизанских болот, глядя на Москву, думали, что она захвачена врагом и мечтали ее освободить. Но русский город Москва переварил оккупанта, выдавил из себя предателя. В Москве – это традиция. Сейчас мы надеемся на то, что здоровья и традиции хватит и у Киева.
Феномен Москвы восхищает. После разгрома монголами изначальной Руси именно Москва и её прозорливые правители смогли сделать правильные стратегические шаги: переиграть монголов, направить вектор продвижения на северо-восток, перехватить знамя собирателя русских и православных земель. Москва достойно переняла эстафету у Киева и тысячекратно преумножила его достижения.
Одно их них – способность возводить новые города. Так возник Петербург – как гениальный план человеческого разума, стратегическая задумка державы, которой нужен был свой флот и окно в Европу. Спланированная упорядоченность Петербурга поражает не меньше стихийного расширения Москвы.
Минск – другой. В нем нет седовласой древности Киева. Нет умопомрачительной роскоши Москвы, нет утонченной готичности Петербурга. Минск прост и уютен, он всегда восстает из пепла. Последний раз – как советский город Солнца. Он до сих пор такой. За это мы его и любим. Брест – это пограничная застава, город-крепость, а Минск – парадный вход Красной империи на оси Берлин—Москва.
Воспоминаниями счастливого детства сохраняется образ солнечной, обрамленной снежными вершинами Алма-Аты – города, возникшего из приграничной заставы Верный.
Киев, Москва, Петербург, Минск, Новосибирск – в каждом из этих городов находишь что-то свое, близкое. Киев пока оказался ментально отрезанным от общего пространства, но не думаю, что это продлится долго.
У русских городов всегда будет нечто исконно-общее – печать древнерусской святости, изображенной в храмах и фресках, индустриальное сердце, заведенное как точный механизм советской властью, сталинский ампир как напоминание о последнем во времени грандиозном рывке в пространстве, даже типовые панельные дома хрущевской или брежневской эпохи.
Наши города прекрасны. Можно восхищаться средневековым богатством и узенькими улочками западноевропейских городов, экзотическим колоритом и диковинками городов восточных, но в русских городах есть что-то неповторимое. Во-первых, это свое, родное. Во-вторых, их история – это наша история, наших предков, родителей. В третьих, в них пульсирует наша жизнь, это пространство наших дел и свершений, результат которых будет иметь продолжение уже в наших потомках.
Хочется только одного – чтобы, как и раньше наши города и их жители были связаны тысячами и миллионами нитей: авиалиниями, поездами, автодорогами; людскими судьбами – работой, личными отношениями, семейными узами. Для того чтобы, не смотря ни что мы росли, развивались и добивались успеха как единый взаимосвязанный организм.
