Как через одного человека переплелись истории партизанских отрядов «Старик» и «Смерть фашизму».
Когда собирала информацию о партизанском формировании «Старик», действовавшего в Борисовско-Бегомльской зоне, просто заинтересовавшись его названием, то не знала, естественно, кем и когда оно было создано. Не думала, что столкнусь со столькими нераскрытыми тайнами. И абсолютно не догадывалась, что с одним из его бывших бойцов, а затем и командиром отдельного отряда «Смерть фашизму» лейтенантом Павлом Егоровичем Сиваковым, как оказалось, была знакома лично, мы жили с ним на соседних улицах в одной из деревень Смолевичского района.
Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь: жизнь умеет преподносить сюрпризы. Вот, к примеру, читаю в Национальном архиве донесения партизан и среди тысячи пожелтевших листов нахожу запись про своего родного деда. Просматриваю документы «Старика» и вижу имя односельчанина. Я с детства помнила, что Павел Егорович Сиваков был партизаном в отряде «Смерть фашизму», но меня тогда не интересовали подробности. Была у него во дворе не раз, он угощал вкусными яблоками из своего сада, приходил в школу как ветеран, сидя на скамейке у нашего дома, общался с моими родителями. Иногда просто на улице встречала. Приветливый и культурный сельский интеллигент по прозвищу… Привет старичку! Почему-то каждый раз общение с ним заканчивалось такой его фразой.
Сейчас не у кого и спросить. Старожилы деревни вспомнили Сивакова, но опять же не по фамилии, а как только сказала «привет». На этом и их познания закончились. Сказали только, что он был не из местных, в деревню приехал в послевоенные годы. Предполагаю, он родился где-то в России, помню его чисто русский говор. В его доме давно никто не живет, на участке лишь деревья-дикоросы.
Так что же это за «Старик» и имел ли к нему отношение мой односельчанин? Тем более его странное приветствие. Да и при чем здесь «Смерть фашизму»?
Вопросов накопилось много, а в интернете нашла только короткую справку: «Бригада „Старик“ создана в августе 1942 года на базе отдельных отрядов „Старик“ (позже „За Родину“), А.И. Томашевича (позже „За Отечество“), „Беларусь“ и „Большевик“. […] 8 мая 1943 года бригада „Старик“ расформирована, отряды „За Родину“, имени Ворошилова и „Смерть фашизму“ выделены в самостоятельные. Действовала бригада в Борисовском районе». Указаны краткий количественный и национальный состав и список руководства, на этом все. Получился запутанный клубок, ведь, как выяснилось, отряды и бригады много раз объединяли, разъединяли, менялись их командиры, составы. Несколько примеров из документов, которые я просмотрела в НАРБ. Из приказа № 1 от 22 марта 1943 года, деревня Сутоки (Смолевичский район): «В связи с реорганизацией отряда „Смерть фашизму“ в бригаду имени Ворошилова создать при бригаде комендантский взвод в количестве 13 человек». Следующее распоряжение уже «по красной партизанской бригаде имени Ворошилова», датируемое 3 апреля 1943 годом: «На основании полученного разъяснения уполномоченного ЦК КП(б)Б и штаба партизанского движения бригаду имени Ворошилова снова реорганизовать в партизанский отряд. С сего числа переименовать бригаду опять отрядом «Смерть фашизму». И, забегая наперед, скажу, что все вышеперечисленные бригады и отряды некоторое время входили в дивизию имени Чапаева.
Теперь вот что: отряд с таким названием, как оказалось, был не единственный. «Смерть фашизму» из 50 человек организован 28 июня 1941 года первым секретарем Вилейского обкома КП(б)Б Иваном Климовым. В октябре 1941-го «Смерть фашизму» сформировал секретарь Знаменского подпольного райкома партии Петр Шматков в лесах под Смоленском. В деревне Проворище Полоцкого района располагался штаб отряда «Смерть фашизму». Командир бригады имени Ворошилова Дмитрий Тябут в ее составе организовал отряд под командованием Петра Киселева и начштаба Николая Шнитко.
Что касается отряда «Смерть фашизму», действовавшего в составе, а после и отдельно от «Старика», то в июне 1942 года группу из 45 человек привел из-за линии фронта лейтенант Павел Сиваков. Место дислокации — деревня Карамша Смолевичского района (во время войны фашисты сожгли ее вместе с жителями, не восстановлена. — Прим. авт.). А в июле 1943 года на базе этого же отряда возникла одноименная бригада.
Вернемся к «Старику». Так вот, согласно сведениям, собранным в документальной повести «Старик» российского писателя Евгения Ионикова (а он, в свою очередь, ссылается на ряд других источников), отряд создали 12 июня 1942 года Северо-Западной группой ЦК КП(б)Б, прикрепленной к штабу Калининского фронта. Личный состав формировался в глубоком немецком тылу в деревне Заполье Суражского района Витебской области. В него вошли около 70 человек — по одному взводу бойцов из соседних бригад Шмырева и Дьячкова. К «Старику» прикомандировали комиссара отряда Кузьму Потапенко и начштаба Николая Расторгуева. А комбригом стал выходец из застенка Ершовка под Холопеничами, участник Первой мировой и Гражданской войн, бывший партийный и советский деятель, объявленный врагом народа и позже реабилитированный 47-летний Василий Пыжиков. В феврале 1942 года его отозвал Минский обком и ЦК КП(б)Б из Саратовской области, где он проживал после реабилитации вместе с женой и дочкой. В качестве партизанского командира Пыжикова направили в глубокий тыл противника. Для конспирации он пользовался двумя псевдонимами: Владимиров и Старик. Да, в архиве я видела несколько документов, подписанных первым псевдонимом, но о самом Василии Семеновиче информации нет.
Итак, 13 июня 1942 года его отряд выдвинулся под Борисов для базирования и ведения боевых действий. На время перехода к «старикам» временно присоединились диверсионные группы, позже — мобилизованная молодежь из Полоцкого района, куда отряд дошел к началу сентября. По воспоминаниям санинструктора Ивановой, некоторые бойцы из числа уроженцев Полотчины разошлись по домам, 6 человек ушли навестить родственников, но так и не вернулись.
Были и другие проблемы, в которых позже обвиняли командира. При выходе из Полоцкого района нужно было форсировать шоссе и железную дорогу, не вступая в бой с фашистами. Пыжиков, вопреки распоряжению ЦК КП(б)Б и возражениям комиссара и начштаба отряда, принял решение разгромить немецкий гарнизон, охранявший мост через реку Оболь в деревне Берковичи Шумилинского района. Возможно, комбриг думал помочь местному партизанскому отряду взорвать переправу и отправил группу Шамрая, чтобы снять часовых. В итоге группа попала под обстрел, а Шамрай от ранений умер. Уцелевших бойцов спасли партизаны другого отряда, и лишь спустя какое-то время те присоединились к «Старику».
Дальше пришлось прорываться через Западную Двину, вести бои в Лепельском районе. В деревне Воронь разведка попала в плен, за остальными бойцами велась охота. Несколько часов отряд прорывался из окружения. Василий Пыжиков убил немецкого офицера, руководившего операцией, и партизанам удалось уйти от преследования через глубокое болото. Следующий раз его разведчики пропали без вести во время перехода Березинского канала.
После отделения от отряда диверсионных групп с командиром осталось всего 33 бойца. С таким составом «Старик» остановился в лесу у борисовской деревни Пупеличи (с 1964 года Кринички. — Прим. авт.), обозначенной как место дислокации. Не самое безопасное, особенно если учитывать, что еще в конце 1941-го здесь были разбиты и рассеяны 3 партизанских отряда, их командиры погибли, а озверевшие фашисты пристально контролировали район и за связь с партизанами жестоко расправлялись с мирным населением. Кроме того, немцы страховали себя стихийными отрядами самообороны, которых вооружали французскими винтовками. Партизанам нужно было разгонять самоохранную полицию и забирать оружие.
Против «Старика» каратели борисовского гарнизона предприняли не менее 4 операций. Во время одной из них у деревни Новое Янчино немецкое подразделение и полиция двух волостных управ с трех сторон атаковали отряд. Пыжиков вырвался, но пропали его 9 человек, в том числе начштаба Николай Расторгуев. Позже он нашелся в 1-й Белорусской бригаде, где возглавил один из отрядов.
Встреча партизан бригад «Смерть фашизму» и «Разгром» с жителями местечка Смолевичи, 1944 г.
В итоге со «Стариком» осталось менее 20 бойцов, которых он решил увести к озеру Палик, где стояли другие отряды, созданные в основном из числа окруженцев. Здесь дислоцировался и диверсионно-разведывательный отряд лейтенанта Кузина, имевший такие же полномочия, как и советский диверсант и чекист, командир партизанского отряда «Местные» Станислав Ваупшасов, действовавший под псевдонимом Градов на территории Минской области. Под началом Кузина находились отряд «Победа» (группа самого Кузина), выросший до 80 человек, и крохотные отряды Романа Дьякова, лейтенанта Бычкова, Михаила Джагарова и Алексея Дрантусова. Были на Палике и другие небольшие партизанские формирования, созданные из числа бежавших из плена солдат и окруженцев. Пыжиков планировал увязать действия с отрядом Кузина, но к моменту прихода на Палик застал только небольшую группу партизан, остальных Кузин увел к Суражским воротам. Впоследствии и они ушли, оставив «стариков», которые своим малочисленным составом не могли защищать подступы к Палику. Опуская подробности, скажу, что некоторые последующие события и действия Пыжикова вызывали недовольство у руководителя БШПД Петра Калинина и секретаря ЦК КП(б)Б Пантелеймона Пономаренко.
12 августа 1942 года Василий Семенович собрал командование отрядов, действующих у Березины. На западной стороне их было 6, на восточной — только «Старик». И, ссылаясь на полученные от Пономаренко полномочия, предложил объединить разрозненные партизанские отряды и группы в партизанские бригады. Так из действующих в районе Логойска и Плещениц отрядов создали бригаду «Дяди Васи». На западном берегу Березины была создана бригада «Дяди Коли», на восточном — третья бригада под руководством Владимирова (Старика).
Позже Пыжиков пытался объединить отряды, базировавшиеся в Бегомльском, Лепельском районах и нескольких районах Минской области. Но его замысел по разным причинам не осуществился, лишь обострился конфликт с партизанским и партийным руководством.
В мае 1943 года бригаду расформировали, а Василия Пыжикова арестовали. Реабилитировали комбрига только в 1955 году.
Чтобы кратко ознакомиться с партизанской и диверсионной работой «Старика», пришлось просмотреть огромные подшивки с директивами и постановлениями ЦК КП(б)Б, межрайонного партийного центра Борисовской зоны, приказы и приказания бригад и дивизий, выписки из протоколов заседаний Смолевичского подпольного РК КП(б)Б, рапорты о боевой деятельности, строевые записки и справки.
Мой знакомый лейтенант Павел Сиваков проходил по некоторым из них, где шла речь о том, что «группа Сивакова вернулась с боевого задания без потерь» или «выполнили задание, чем заслуживают благодарность командования».
Встреча партизан, крайний слева Павел СИВАКОВ, 1988 г.
«Старики» воевали в Смолевичском, Плещеницком, Логойском и Борисовском районах. Один из документов, подписанный комбригом Владимировым (Василием Пыжиковым. — Прим. авт.): «18.12.42 г. Разъясните всему личному составу, чтобы люди правильно поняли это мероприятие. В подробности вас посвятит комиссар Лихтер. […] Пока не обеспечат оружием, должны находиться дома, но в список их внести. […] Немецкие листовки немедленно через агентуру зашлите немцам, особенно в Борисов. В Минск посылаю для Жана конверт с деньгами, быстро передайте ему. Работу по Борисову не прекращайте ни на минуту и максимально усиливайте».
Кто такой Жан, не знаю. Но определенно, чья-то подпольная кличка. Осведомители, резиденты… Только в секретных материалах прописывались их настоящие имена, на заданиях их звали Новый, Голуб, Сосна, Бурян, Студент, Цыган, Дуб, Ясный и даже Адольф. Одни занимались переводом солдат в отряд из краевой обороны, другие подкладывали часовые мины на улицах города, в гаражах с немецкой техникой. Третьи вычисляли агентов гестапо, даже из числа «своих». Одна из записок свидетельствует: «Резидент (ФИО), 1925 года рождения по кличке Курск. Оказалась агентом гестапо. Весной 1944 года, уйдя по заданию в Минск, осталась в гестапо и выдала все, что ей известно, связанное с партизанами».
Да и таких, к сожалению, хватало. В одном из приказов руководителя межрайонного партийного центра Борисовской зоны Жуковича от 8 декабря 1943 года говорится: «Минской школой гестапо выпущены и засланы в партизанские отряды около 400 агентов (далее идут фамилии. — Прим. авт.). Примите все меры по выявлению агентуры в ваших отрядах».
Еще одно из заданий для «Старика», полученное в феврале 1943-го: «Есть сведения, что немцы практикуют высадку десантов в советской форме в леса на партизанские лагеря. В Западной Беларуси в результате этого уже уничтожено 2 партизанских отряда. Усильте наблюдение за воздухом».
По приказу начштаба БШПД Калинина бойцы должны были предотвратить переброску к линии фронта немецких танков дивизий «Гитлер» и «Рейх». Нашла документ, где сказано, что бойцы-диверсанты использовали бесшумное оружие, по возвращении с задания его нужно было сдавать и никого к нему не допускать. За нарушение — строгое наказание, вплоть до расстрела.
Еще один интересный, на мой взгляд, момент: отряды «Старик» и «Смерть фашизму» среди сельских жителей и молодежи Смолевичского района организовали сбор средств для строительства танка имени белорусских девушек. Взносы — рубли, облигации, купоны, серебро и царское золото (1 монета приравнивалась к 5 рублям) — это целые списки. Но, к сожалению, сведений о том, что это был за танк, где его планировали выпускать и выпустили ли вообще, не нашла ни в архиве, ни в интернете. Кто его знает, может, через какое-то время и выстрелит где-нибудь эта информация…
С сентября 1942 года под приказами и в документах «стариков» часто появляется фамилия нового комбрига Ивана Рябышева. Один из них подписан 4 декабря 1942 года: «В целях лучшего обслуживания в санитарном отношении больных и раненых бойцов и командиров создать при бригаде стационар. Начальнику санитарной службы бригадному военврачу 2-го ранга Тихомирову Константину Константиновичу разместить стационар на территории отряда „За Отечество“ в землянке штаба. Старшим врачом назначить Ботвинник Елизавету Борисовну, медсестрой — Кульчицкую Александру Николаевну…».
Можно привести тысячи выдержек из партизанских документов, даже из того мизера, как я считаю, который оказался в моих руках. Списки и сведения об агентурной сети отрядов и дневники начальника особого отдела бригады, приказы о награждении, об отчислении (убитые), о зачислении в отряды и присвоении внеочередного звания, награждении личным оружием (пистолет «Парабеллум») или трофейными часами, захваченными в боях с фашистами…
Длинная, тяжелая история, но в то же время интересная. Этакая бесконечная цепь событий, напоминающая сбор клюквы в болоте. Тянешь за одну ягоду, а за ней, как на ниточке, тянется другая…
