Наше общество уже не первый год пытается сформировать в своём сознании некий национальный пантеон героев. Этот процесс долгий, мучительный, временами заводящий в тупик. Дело осложняется и тем, что многие «доброжелатели» из числа националистов не прочь приписать белорусскость людям, которые оставили кровавый след в отечественной истории, помогали иностранному оккупанту разорять нашу землю. Конечно, белорусский народ не испытывает дефицита в героях, только герои эти «не распиарены». Как тут не вспомнить слова из известного мультфильма: «Кто людям помогает, тот тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя».
А ведь старуха Шапокляк была в чём-то права! Спросите прохожих на улицах Минска, говорит ли им о чём-нибудь фамилия Гурко? Вряд ли вы услышите правильный ответ…
Между тем белорусский дворянский род Гурко — одна из наиболее прославленных династий Российской империи, давшая многих видных военных и гражданских. О самых выдающихся мы и предлагаем читателям вспомнить в нашей статье.
Усмиритель Польши и Кавказа
Владимир Иосифович Гурко (1795—1852), сын первого курляндского вице-губернатора, уже в 17 лет стал на защиту Отечества. Отечественная война 1812 года и Заграничный поход русской армии 1813-1814 гг. Гурко закончил в звании поручика. Несмотря на членство в масонской организации и симпатии к декабристам, репрессий избежал и к русско-турецкой войне 1828-1829 гг. подошел в звании полковника. За турецкую кампанию и отличие, проявленное при освобождении Эривани от османов, был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени.
В 1831 году потомок ополяченной западнорусской шляхты принял участие в подавлении польского мятежа. К сожалению, в наше время многие адепты фолк-хистори называют то восстание чуть ли не белорусским, хотя, как показывают последние исследования белорусских историков, среди повстанцев практически не было крестьян, сам мятеж был польско-шляхетским, белорусами не поддержанным (даже в Гродненской губернии, где было больше всего польского и католического населения, число восставших составляло 0,05% от населения).
В те два роковых года, когда польско-шляхетская камарилья пыталась вернуть «исконно польские земли», А.С. Пушкин вопрошал:
Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права,
От нас отторгнется ль Литва?
Наш Киев дряхлый, златоглавый,
Сей пращур русских городов,
Сроднит ли с буйною Варшавой
Святыню всех своих гробов?
Стараниями Владимира Иосифовича Гурко и тысяч русских солдат и офицеров камарилье не удалось аннексировать белорусские, украинские и литовские земли для проведения своих полонизаторских экспериментов. За доблесть при взятии Варшавы полковник Гурко был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени.
В 1842 году его перевели на Кавказ, где Россия увязла в тяжелейшем конфликте с племенами горцев. Поход в Чечню, заложение Воздвиженской крепости, вылавливание отрядов Шамиля по горам Кавказа привели к получению в 1851 году генеральских погон, но вместе с тем подорвали здоровье. В 1852 году, измотанный беззаветной службой на протяжении 41 года, Владимир Иосифович скончался.
Освободитель славянских народов
В историю южнославянских народов золотыми буквами вписал свою фамилию Иосиф Владимирович Гурко (1828—1901) — пожалуй, самый знаменитый представитель рода. Сын Владимира Гурко, о котором мы говорили выше, пошел по отцовской военной стезе и впервые понюхал пороху в годы Крымской войны. Но по-настоящему слава пришла к нему во время последней русско-турецкой войны 1877-1878 гг. К тому моменту Гурко уже был генерал-лейтенантом, имел большое количество наград, включая орден Святой Анны 1-й степени и орден Святого Станислава 1-й степени. Иллюстрацией того, что продвижение по службе было вполне заслуженным, является то, что за время строевой службы о нём положительно отзывался и император Александр II, и оппозиционный герценовский «Колокол».
В 1877 году Россия выступила в поход против Османской империи с целью освободить славянские народы Балканского полуострова от турецкого ига. Форсирование Дуная, освобождение Тырново, Шипки, Плевны и Софии, болгарской столицы, Адрианополя — все эти подвиги связаны с фамилией белоруса Гурко.
Многовековую мечту русских патриотов «прибить щит к вратам Царьграда» Иосиф Владимирович реализовать не смог, войска свои остановил всего в 12 километрах от Константинополя. Но здесь причиной была большая политика…
Вознаграждением за ратные заслуги стали звание генерала от кавалерии, ордена Святого Георгия 3-й и 2-й степени, золотое оружие «За храбрость».
В Болгарии Гурко считают национальным героем: в Софии ему стоит памятник, в честь него назван один из самых больших скверов столицы и три населенных пунктов в стране.
К концу жизни Иосиф Владимирович дослужился до высшего воинского звания в Российской империи — генерал-фельдмаршала, получил высшую награду Российской империи — орден Святого Андрея Первозванного и стал членом высшего законосовещательного органа в империи — Государственного Совета.
«Стройный, худощавый, с большими седыми бакенбардами, Гурко держался так, что казался выше ростом всех окружавших его лиц, а своею кипучею деятельностью, выносливостью и лихостью на коне — всех моложе. Он мало говорил, никогда не спорил и казался непроницаемым в своих мыслях, чувствах и намерениях. От всей его фигуры и взгляда острых, серых и глубоких глаз веяло внутренней силой, авторитетной и грозной для ослушников и слабых. Его не все любили, но все уважали и почти все боялись, все, кроме солдат, которые безгранично верили в него и любили его» — такую характеристику давала Гурко дореволюционная «Военная энциклопедия» Сытина.
Генерал-фельдмаршала не стало 28 января 1901 года…
Герой Великой войны
Одним из символов русского монархизма в армии накануне революции был наследник генерал-фельдмаршала генерал от кавалерии Василий Иосифович Гурко (1864—1937). После 14 лет строевой службы был послан в 1899 году военным агентом в армию буров во время их войны с Великобританией, а затем — в Берлин. С началом русско-японской — на фронте. За храбрость в боях с японцами получил Золотое оружие «За храбрость» и целый ряд других медалей. С 1914 года Гурко воевал на фронтах Первой мировой. Для него эта война стала тем же, чем и русско-турецкая для его отца. Восточно-Прусская операция, бои на Юго-Западном фронте, Нарочская операция…
Военный историк Зайончковский писал: «Надо отдать справедливость Гурко, что из всех командующих армиями он проявил в достижении поставленной себе цели наибольшую настойчивость, умение руководить войсками, быстроту перегруппировки и изысканий новых способов борьбы за прорыв укрепленных полос».
Умелые действия Гурко привели его на олимп Императорской армии. В ноябре 1916 — феврале 1917 гг. он замещал болевшего Алексеева на посту начальника Генерального Штаба Верховного Главнокомандующего, представлял Россию на знаменитой Петроградской конференции союзников, а после февральской революции назначен командующим Западным фронтом. Настойчивые попытки Гурко восстановить сильно пошатнувшуюся дисциплину в войсках окончились неудачей и в мае он сложил с себя полномочия. Решением Временного правительства в августе 1917-го генерала арестовали как убежденного монархиста, сторонника «реставрации», и выслали за пределы России. Свою страну он больше никогда не увидел…
В эмиграции Гурко участвовал в деятельности Русского общевоинского союза (РОВС) и издании журнала «Часовой». Умер в 1937 году и похоронен в Риме.
Соратник Столыпина
Представители знатного белорусского рода прославились и на гражданской службе. Видным государственным деятелем начала XX века был брат Василия Владимир Иосифович Гурко (1862—1927). После окончания юридического факультета Московского университета пошёл на государственную службу. По своим убеждениям был ярым монархистом, членом Русского собрания — монархического клуба, куда входили художники В.М. Васнецов, Н.К. Рерих, историк Д.И. Иловайский, вдова Ф.М. Достоевского Анна Григорьевна. В 1906 году стал товарищем министра внутренних дел Дурново, а затем великого реформатора России П.А, Столыпина. По мнению исследователей, был одним их главных разработчиков знаменитой столыпинской аграрной реформы. В 1908 году стал одним из членов-учредителей Русского окраинного собрания, которое ставило своей целью защиту интересов русского народа на окраинах империи. С 1912 года — член Государственного Совета.
После Октябрьской революции состоял членом кадетского контрреволюционного Правого центра, участвовал в Белом движении и вынужден был эмигрировать после поражения своих единомышленников. Умер Гурко в 1927 году в Париже.
По воспоминаниям выдающегося философа и экономиста Петра Струве, «…Гурко был человек редкой личной одарённости и блестящий представитель той умной, живой и изумительно работоспособной бюрократии, которую создала имперская Россия, и в создание которой вложились такие люди, как М. М. Сперанский, Е. Ф. Канкрин, М. А. Корф, Д. А. и Н. А. Милютины и многие другие крупные люди. Это сочетание личной одарённости и групповой культуры поражало в покойном Владимире Иосифовиче».
Это, конечно, не все представители рода Ромейко—Гурко. Инженеры, генералы, чиновники — верой и правдой служили они Родине. И для Беларуси их лица — олицетворение имперского периода нашей истории. Той эпохи, на которую набросали столько грязи и которую, увы, и в наши дни пытаются очернить…
Алексей Игнатович
