Никита ПАЛЕЦКИЙ
Терроризм в Европе адаптируется к принимаемым мерам безопасности. Ранее орудием массовых убийств была, как правило, самодельная взрывчатка. Но в последний год случилась череда терактов с использованием автомобильных фургонов. И эти фургоны тяжелым катком прошлись по основополагающим принципам европейской толерантности.
13 месяцев, 7 фургонов, 125 смертей
Меры безопасности, предпринятые спецслужбами на границах ЕС и на объектах транспортной инфраструктуры, сделали затруднительным провоз в Европу взрывчатки и компонентов для изготовления самодельных взрывных устройств.
И тогда какому-то гениальному мерзавцу пришла в голову идея убивать людей на улицах европейских городов десятками, но без взрывов.
Первым таким трагическим эпизодом стал теракт в Ницце 14 июля 2016 года.
Примерно в 22.30 по местному времени 31-летний выходец из Туниса Мохамед Лауэж-Булель, имевший во Франции вид на жительство, на 19-тонном грузовике «Рено» врезался в толпу людей, собравшихся на набережной Лазурного берега, чтобы понаблюдать за праздничным фейерверком в честь Дня взятия Бастилии.
Грузовик-убийца проехал около 2 км, специально делая зигзаги, чтобы задавить как можно больше людей. Террорист был застрелен полицейскими. Количество жертв теракта – 86 убитых, 308 раненых.
Второй аналогичный теракт произошел 19 декабря 2016 года в Берлине.
Гражданин Туниса Анис Амри захватил большегрузный автомобиль «Сканиа», принадлежавший польскому предпринимателю, убил водителя, а затем врезался в толпу посетителей рождественской ярмарки в центре немецкой столицы.
Террористу удалось скрыться с места преступления. Он был обнаружен спустя четыре дня в Милане и убит в ходе перестрелки с полицейскими. Жертвы теракта – 12 убитых, 48 раненых.
7 апреля 2017 года угнанный грузовик на большой скорости въехал в толпу людей на пешеходной улице Дроттнинггатан в центре Стокгольма, а затем врезался в витрину торгового центра. 5 человек погибли, 14 получили тяжелые ранения.
Одним из исполнителей теракта признан уроженец Узбекистана Рахмат Акилов, который задержан и находится под следствием.
3 июня 2017 года 27-летний Хурам Батт (британский гражданин, родившийся в Пакистане), 30-летний Рашид Редуан (ливийско-марокканского происхождения) и 20-летний Юссеф Загба (гражданин Италии, отец – марокканец) на мини-фургоне выехали на тротуар на Лондонском мосту и начали давить прохожих.
Все трое нападавших были застрелены, когда выскочили из машины с ножами в руках и стали нападать на людей и полицейских. Погибло 8 человек, десятки получили ранения.
В ходе расследования выяснилось, что террористы первоначально хотели использовать 7,5-тонный грузовик, но не смогли его арендовать, поэтому орудием преступления стал фургон меньших размеров.
Спустя две недели, в ночь на 19 июня 2017 года, на севере Лондона в районе Финсбери-парк микроавтобус умышленно врезался в прихожан местной мечети, возвращавшихся с вечерней молитвы. Один человек погиб, десять пострадали.
За рулем фургона находился коренной британский житель из Кардиффа Даррен Осборн, который арестован. Полиция заявила об очевидных антиисламских мотивах преступления.
К счастью, совсем без жертв обошлось 29 июля 2017 года в парижском пригороде Кретей, где 43-летний француз армянского происхождения (имя правоохранительными органами не называется) на внедорожнике «Рено» пытался протаранить местную мечеть, но не смог перескочить бордюр тротуара. Водитель задержан и дал признательные показания, что хотел таким образом отомстить за теракты исламистов.
Наконец, 17 августа 2017 года около 17.00 по местному времени микроавтобус «Фиат» выехал на пешеходную улицу Рамбла в центре Барселоны и начал давить прохожих. 13 человек погибли, более 100 пострадали.
Водитель фургона скрылся. Полицейская операция сосредоточена на розыске 22-летнего выходца из Марокко Юнеса Абуякуба, который, как предполагается, был за рулем автомобиля, и имама мечети города Риполь, который мог быть причастен к организации теракта.
Реальность вражды против иллюзий «открытости»
Европейская политика «открытых дверей» терпит крах на наших глазах.
Сытая и благополучная Европа долгое время с радостью принимала выходцев с Ближнего Востока и Северной Африки. И не надо думать, что политика «распростертых объятий» – исключительно гуманитарная миссия Европейского союза. В ее основе лежал прагматичный расчет на то, что трудовые мигранты из бывших колоний возьмут на себя выполнение всей «черной» работы.
Европа зажралась. Грузчик, мусорщик, раздатчик всего подряд и прочие неквалифицированные и низкооплачиваемые профессии давно перестали прельщать сытых и благополучных европейцев.
При этом отцы-основатели миграционной политики Европы наивно полагали, что выходцы из мусульманских стран успешно интегрируются в новую социокультурную среду. Вот прямо-таки обалдеют от местного изобилия и демократии, заразятся европейскими ценностями и элегантно впишутся в европейский образ жизни, основанный на правах человека и терпимости к меньшинствам – национальным, религиозным, сексуальным.
Так часто случается с прогрессивными романтиками. Они свято верят, что человек, взращенный на категориях родоплеменных отношений, запросто может стать образцовым строителем хоть социализма, хоть капитализма. Достаточно лишь показать этому человеку, думали наши романтики, что современная цивилизация куда лучше средневековых пережитков.
Однако жизнь пошла не по плану.
Мы видим, как мигранты из африканских и азиатских государств не желают растворять свою идентичность в европейской мультикультурности. Они группируются в компактные и закрытые национальные и конфессиональные общины, оберегая свои традиционные ценности и требуя от старушки Европы признания их права на жизнь.
Так современная Европа оказалась перед совершенно новым вызовом, требующим ответов на непростые вопросы.
Может ли толерантность быть беспредельной?
Как должна выглядеть граница между правами одного человека и правами большинства?
Имеет ли большинство право на сохранение доминирующего положения собственных представлений о ценностях жизни?
Нет сомнений, что подавляющее большинство мигрантов из мусульманских стран являются законопослушными гражданами европейских государств, не поддерживают исламский фундаментализм и экстремизм и зачастую сами становятся его жертвами.
Однако также нет сомнений, что международный терроризм стремится криминализировать национальные и конфессиональные общины, искусно апеллируя не только к религиозному мракобесию, но и к факторам социально-экономического неравенства некоренного населения Европы.
В этой новой ситуации в состоянии растерянности оказалась правоохранительная система Европы. Полиция и другие спецслужбы, призванные обеспечивать общественную безопасность, оказались связаны по рукам и ногам политикой терпимости, проводимой Европейским союзом. Они приучены десять раз подуть на воду, лишь бы не обжечься.
Почти всегда после очередного теракта выясняется, что преступник уже находился в поле зрения полиции и спецслужб, но те эффективных профилактических мероприятий в отношении него не проводили.
Толерантность, мать вашу! Боятся вторгнуться в личное пространство потенциального террориста и обидеть его своим подозрением.
Оказалось, что один из фигурантов последнего барселонского теракта 18-летний Мусса Оукабир еще два года назад писал в личных соцсетях, что его мечта – «убить как можно больше неверных». Но, несмотря на это, фургон-убийца поехал по улице Рамбла.
Убийцы людей на Лондонском мосту Хурам Батт и Юссеф Загба были хорошо знакомы спецслужбам. Первый находился на контроле британской государственной контрразведки МИ5 после того как молился в составе группы джихадистов в центре Лондона в 2016 году и попал на кадры видеосъемки. Второй в том же году был задержан при попытке проехать в Сирию через Турцию, но был с миром отпущен домой.
Стокгольмский террорист Рахмат Акилов в свое время был депортирован из Турции в связи с подозрениями в связях с «Исламским государством», а в своем родном Узбекистане объявлен в международный розыск по обвинению в экстремизме. Все это не мешало ему с весны 2015 года осесть в стокгольмском пригороде Ворберг и затем задавить людей на Дроттнинггатан.
С берлинским убийцей Анисом Амри еще более вопиющая история. Он находился в верхней части «черного списка» потенциальных террористов из 549 человек, составленного германскими спецслужбами. Объединенным антитеррористическим центром GTAZ было принято специальное решение о записи его телефонных разговоров и переписки по электронной почте. Но он сел-таки за руль «Скании» и поехал давить не только людей на рождественской ярмарке, но и хваленный немецкий порядок.
Фашизация Европы
Исламский терроризм приводит не только к большим человеческим жертвам и трагедиям. Он влечет с собой серьезные изменения в общественном сознании населения Европы. В последние годы мы наблюдаем, что у многих европейцев, особенно молодых, все большую симпатию вызывают не гостеприимство и толерантность, а ксенофобия и крайний национализм.
Известная русская фраза «Понаехали тут…» становится вполне понятной европейскому обывателю.
В Европе происходят процессы, которые не побоюсь назвать фашизацией общественного сознания.
Невиданной популярностью в разных государствах ЕС стали пользоваться ультраправые националистические партии и течения. Из маргинального состояния, в котором они находились все годы после разгрома нацизма во Второй мировой войне, правые популисты превращаются во влиятельные политические силы и в результате почти всех европейских выборов получают статус системной оппозиции.
Конечно, назвать эти партии и течения представителями классического нацизма нельзя. Они, как правило, воздерживаются от откровенно гитлеровской риторики, научились подбирать выражения.
Это такой осовремененный, «респектабельный», «модернисткий» фашизм.
Но Европе и миру от этого легче не будет. И мало никому не покажется.
Обратите внимание: исламские «фургонные» террористы уже получили две «ответки» в Великобритании и Франции, когда коренные европейские мужики таранили на своих фургонах мусульманские мечети.
Это страшно.
Национальный фронт во Франции, «Альтернатива для Германии», Австрийская партия свободы, «Истинные финны», венгерская партия «Йоббик» и им подобные правые националистические организации прочно вошли в политическую систему и пользуются поддержкой большего количества европейских избирателей.
Неолиберальные и социал-демократические правительства Старого Света оказались перед угрозой вытеснения с передовых электоральных позиций. Волей-неволей им придется отвечать на этот вызов.
Понятно, что европейские политические элиты не смогут отказаться от принципов терпимости и лояльности к «понаехавшим» товарищам, но корректировка миграционной политики Европейского союза представляется абсолютно неизбежной.
Как и ревизия работы правоохранительных органов и спецслужб. Толерантным можно быть лишь до того предела, пока реализация прав одного человека не влечет за собой уничтожения святого права сотен и тысяч других людей – их права на жизнь.
