Представители сообщества журналистов России и Беларуси «Друзья-Сябры» приняли участие в «Большом разговоре с Президентом», который состоялся сегодня во Дворце Независимости. На пресс-конференции главы государства присутствовали оба сопредседателя, Владимир Мамонтов и Вадим Гигин, а также активные участники сообщества — председатель Телерадиовещательной организации Союзного государства Николай Ефимович и глава Белорусского Союза Журналистов Андрей Кривошеев.

Глава ТРО Николай Ефимович поинтересовался у Президента, как он видит единое информационное пространство Союзного Государства. По мнению главы государства, единого информационного пространства российско-белорусского союза все еще не создано.

«Российских журналистов я часто ставлю в пример белорусам: посмотрите, как работают. Отдельных журналистов называю, особенно РТР», — сказал Александр Лукашенко. Вместе с тем, когда Беларусь обращается к России с просьбой поддержать в СМИ, в лучшем случае на ведущих каналах можно услышать «какое-то маленькое заявление».

«Неужели россияне не должны поддержать белорусов, поддержать нашу позицию? — задал Президент резонный вопрос. — Это же элементарно. Где-то там диктор для отцепки заявление сделает — и все. А почему? О каком пространстве сегодня можно рассуждать?»

Пробиться на российские телеканалы непросто: действуют различные зоны влияния, деньги. «Дайте нам возможность сказать россиянам, какие мы», — сказал Александр Лукашенко.

«Единственное, что у нас осталось в культуре святое — «Славянский базар». Когда россияне его показали?» — покритиковал белорусский лидер позицию российских ТВ-медиа. Только за деньги трансляции идут в ночное время, не в прайм-тайм.

Канал «БелРос», как отметил глава белорусского государства, не имеет того же влияния, что, к примеру, РТР. Но какими бы ни были просмотры, надо поддерживать его и наполнять содержанием, считает Президент. «Если вы будете идти навстречу, мы это будем делать», — пообещал Александр Лукашенко. Он считает, что через этот ресурс, который легко раскрутить качественным контентом, можно добиваться равных условий в информационном поле. Этот канал надо использовать.

«Есть много вопросов, по которым нам надо работать. Когда против нас развернута информационная война, в этой войне нам надо быть вместе», — подчеркнул Президент Беларуси.

Декан факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета Вадим Гигин задал вопрос о нестандартных шагах белорусской власти, предпринятых в ответ на методичку Джина Шарпа и технологии «цветных революций». Что стояло за решениями собрать митинг 16 августа 2020 года против «беломайдана» и походом Президента в СИЗО к лидерам оппозиции?

По словам Президента, это был именно совет Владимира Путина — вывести на улицы города своих сторонников. Хотя, признался Александр Лукашенко, он опасался, что могут начаться столкновения между его сторонниками и участниками протестных акций.

«Митинг. Это как раз разговор с Путиным. Он мне в шутку: слушай, а почему твоих людей не видно? Я говорю: ты знаешь, я даже боюсь выводить своих людей на улицы. Их будет не меньше. Я боюсь вот этих столкновений. Я действительно боялся. Я остерегался и не позволял даже никому выводить людей, понимая, что наши люди спокойны, они проголосовали. Эти побесятся, станут на свои места. И мне Путин говорит: ты не прав. Общество должно видеть, что за тобой стоят люди. Говорю: ладно, я подумаю. Потом подумал: наверное, он все-таки прав. И я уже это начал чувствовать, что наши люди ведь всего не понимают и не видят. Там кричат, щиты положили и прочее. И каждый человек думает: слушай, а может я один остался? И тогда я отдал команду пригласить этих людей, чтоб были хоть по несколько человек из регионов. Они почувствовать должны этот дух, — сказал Александр Лукашенко. — Поэтому это заслуга Путина».

Белорусский лидер также прокомментировал свою встречу с представителями оппозиционных политических движений в СИЗО КГБ. «Визит в СИЗО — никто не поддерживал. Я сам принимаю решения и за это отвечаю. И когда я сказал, что еду в СИЗО, Вакульчик чуть в обморок не упал. Я говорю: ты боишься, что негде разместиться? Говорю, ничего, в камеру пойдем. Вакульчик: нет у нас есть небольшое пространство. Я говорю: там и разместимся. Поэтому мы в этой тесной комнатушке, — отметил Президент. — Это было чисто мое решение. Чем оно навеяно? Это никакой не пиар. Знаете, я тогда рассматривал вопрос, что мне придется решать с ними вопрос. И мне было очень важно, если их не амнистировать, а помиловать, то у меня должны были быть основания. А если их не помиловать, то нет оснований. Но для этого я должен был увидеть их сам. Я привык к этому. Я должен сам разобраться, принимая важное решение. И, честно говоря, мне как-то жаль их стало. Есть у меня такая слабость, несмотря на мои героические подвиги. Думаю, поеду. Естественно, меня тут чуть ли не останавливали. Я утром собрался с малышом, сел и поехал в это СИЗО. Это было чисто изнутри исходящее такое рвение — посмотреть, что это за люди».