«Сразу хочу сказать, что я, в отличие от гражданина Шарпа, цветные революции нигде лично не устраивал. Хотя в некоторых случаях приходилось вмешиваться в их ход и несколько корректировать их течение в том ключе, который очень не нравился организаторам этих цветных революций», – заявил на встрече в международном медиаклубе «Формат А-3» доктор политических наук, профессор факультета политологии МГУ Андрей Манойло.

Насколько велики денежные потоки для организации и сопровождения цветной революции? В чем состояла специфика белорусского майданчика? Почему бы нам не воспользоваться опытом Запада в подготовке переворота и не отплатить той же монетой? Разобраться участникам беседы в скрытых механизмах цветных революций помог специалист высшего класса в этом вопросе.

О методичке

«Все цветные революции – это технология организации государственных переворотов, в которых используется управление большими протестными массами людей, из которых формируется агрессивная толпа. Или несколько толп, по принципу роя, как в Беларуси. Толпа очень быстро накачивается агрессией, попавшие туда теряют свою индивидуальность, способность критически оценивать то, что происходит вокруг них, сливаются с массой и становятся частью стихии. Это очень эффективный инструмент для того, чтобы шантажировать кого бы то ни было, в том числе и действующую власть.

Огромное количество воспитанных, культурных, хорошо образованных людей, с хорошим образованием и жизненным опытом, попадая туда, превращаются в рой пчел. Сознание при этом отключается, эмоциональное подавляет рациональное. Человеком управляют рефлексы, коллективные бессознательные инстинкты».

«Последние события в той же Венесуэле или Боливии внешне, конечно, напоминали цветную революцию. Там были массовые протесты, люди бунтовали, пытались даже устроить какие-то майданы. Но при этом центра управления протестами не существовало, а в ближайшем окружении велись переговоры с американцами, которые искали слабое звено, предателей. В Венесуэле это самое слабое звено нашли и практически завербовали, но чудом в августе 2019-го операция вскрылась и провернуть комбинацию не удалось. А в Боливии получилось, потому что Моралес сопротивлялся ровно до того момента, пока командующий армией не посоветовал ему покинуть пост президента, потому что время его истекло. И посоветовал настолько убедительно, что Моралес даже не стал делать никаких заявлений. Он только сел в самолет, дернул из страны и уже из Мексики через скайп или зум обратился к нации: «Ребята, извините».

На мой взгляд, в «цветных революциях» сейчас наблюдается не расцвет жанра, а кризис. Идет явная тенденция возвращения к прежним, более быстрым силовым методам организации госпереворотов, теперь для организаторов важно найти предателя, расшатать его, завербовать, организовать верхушечный переворот, объяснить, почему вдруг скинули лидера… А для того, чтобы процесс поиска, вербовки и выстраивания связей проходил без помех со стороны национальных органов госбезопасности, очень часто устраивают некую имитацию цветной революции. Она страшно пугает, все привыкли к тому, что это главная угроза для любого строя. Власть тут же обо всем забывает и начинает искать центры управления протестными массами и… не может найти. Потому что их, как правило, нет. То есть, теряет время и смотрит совершенно не в ту сторону, где проходят основные события».

О белорусском сценарии

«В Беларуси сошлись так называемые лучшие практики и приемы технологий, которые были отработаны на протяжении двух десятков лет в разных кейсах и цветных революциях. Схема связи и координации целиком была взята из массовых волнений в Гонконге. Как реплика она перенеслась на белорусскую почву. А схема организации госпереворота один в один повторяла схему 2019 года, которая была впервые применена в Венесуэле. Так называемый сценарий «Венесуэльского прецедента». Режим Мадуро чудом удержался у власти, потому что схема небезупречна. Такой она остается и сейчас».

«Высокая социальная справедливость, низкое расслоение между богатыми и бедными, качество жизни — все это стало в определенной степени сдерживающим фактором цветной революции в Беларуси. Однако реализовать задуманный сценарий не удалось и по причинам более технологического характера. Всякая цветная революция требует огромного количества денег. Обычно она обходится минимум в 50 миллионов долларов. Задолго до начала августовских событий удалось завезти на территорию страны, обналичить и где-то складировать все эти огромные суммы. В свое время подобную функцию выполняли НПО и НКО, куда приходили деньги, но не шли в оборот, а замораживались и ждали нужного момента. Как только финансовая разведка страны стала ловить и пресекать эти попытки, то схемы стали более сложными. В любом случае на том уровне интенсивности, на котором мятеж начинался, он долго продолжаться не мог. Он продолжался бы ровно столько, насколько хватило бы денег. После всего этого дело пошло бы на спад. У западных технологов возникла необходимость поставить «революцию» на паузу, потому что все основные методы, включая «тактику боя», отработали, но следующая попытка будет обязательна, так просто от Беларуси не отстанут».

О том, как распознать правду

«Очень сложно в нынешних условиях отличить правду от лжи. А если ты не можешь распознать правду, то как ты будешь принимать решения? Решения, построенные на фейковой информации, будут изначально ошибочны. Как с этим бороться и как в этих условиях жить? Совет простой. Здравый смысл, спокойная голова и определенная проницательность при этом – все это в совокупности и дает результат. Легко дать себя вовлечь в эти хаотичные, панические метания, сумбурные действия, которые сегодня во многих странах подменили реальную работу. Борются с какой-то невидимой напастью, а надо делать конкретные дела. Например, мне в данном плане гораздо проще, потому что я узкий специалист, занимаюсь информационными войнами, операциями и контроперациями. Там нет болтовни, пустопорожних рассуждений, а есть конкретный результат, который выражается в конкретных потерях для противника. Если этих потерь нет, то никакая болтовня не подменит отсутствие результатов».

О маховике революций

«Как правило, цветные революции получают шанс на развитие там, где по каким-то причинам глава государства и его ближайшее окружение, которое должно отвечать за безопасность, потеряло бдительность. То есть для того, чтобы маховик цветной революции раскочегарился в его классическом варианте, должно пройти довольно большое количество времени. Не возникает же протестное движение из ниоткуда, в полностью готовом виде? Точнее, сами-то протестующие готовятся заранее, и они могут одновременно появиться на улицах крупного мегаполиса по сигналу или по щелчку. Но затем из них надо сделать агрессивную толпу. А она формируется, варится на майдане, где применяются те же технологии консолидации, что и в тоталитарных протестантских сектах для подготовки адептов с их глубоким погружением «в тему». Один в один. Но все равно людей надо собрать в какую-то точку майдана, сделать так, чтобы они там начали жить – то есть, варились бы в нем, не покидая его. Помимо того, что там должны стоять какие-то палатки, домики, необходимы и развлечения, рок-группы, например, которые выступают в режиме нон-стоп, чтобы было интересно и не было желания уйти. Это ведь колоссальное тыловое обеспечение. А еще подвоз продовольствия и всего остального. То есть в период, пока агрессивная толпа не сформировалась, майданные технологии уязвимы. А если лизоблюды будут убаюкивать руководителя (мол, да ты великий, кто на тебя посягнет, там какие-то маргиналы бегают), и он потеряет бдительность, то процесс со временем станет необратимым».

О китайском опыте

«Я бы предостерег от переноса китайского опыта вообще в любых областях, в том числе, и в сфере противодействия операциям информационной войны и цветным революциям. По одной простой причине. Опыт сработает, если общество будет состоять из одних китайцев. С бесконечно терпеливым, дисциплинированным народом и соответствующим менталитетом. И второй момент. Дело в том, что все без исключения китайские технологи оборонительные. То бишь они все время защищаются, пытаются закрыться от внешних угроз, уйти, поставить какой-то щит. Но все их щиты легко повреждаемы, и эта стратегия по большому счету ничего не дает. По-настоящему эффективная стратегия – только нападение. С нападением у китайцев не просто плохо, а очень плохо, полный ноль. Своих наступательных технологий тоже нет. Они не в силах провести активные мероприятия наступательной контроперации. Они могут попытаться закрыть какой-нибудь канал, через который просачивается враждебная информация. Но ведь в другом месте «протечет» — и откроется еще пять других».

О «простом» алгоритме переворота

«Почему Россия и Беларусь не отвечают американцам той же монетой, используя все эти известные, буквально пошагово расписанные технологии с простым алгоритмом?

Здесь возникает проблема такая же, как и с попытками применить в своих интересах американские технологии информационных войн. Не получается… Потому что схемы цветных революций разработаны американцами для общества либерального типа с индивидуалистической психологией, когда каждый сам за себя, с протестантской в целом этикой и принципами жизни. А для того, чтобы они работали где-то еще, их модифицируют, добавляют разного рода «примочки», то есть адаптируют к обществам другого типа, не либеральным. Для применения этих технологий требуется очень большая четкость действий, высокая синхронизация, когда множество исполнителей, отвечающих за реализацию технологии на местах, должны действовать, как швейцарские часы. Американцы – великие операционисты, они могут задействовать в едином механизме, в движении десятки тысяч людей. Так у них, как правило, проходят армейские операции за рубежом, когда ровно в час «Ч» вся эта махина начинает работать и никаких сбоев не случается. А вот другим не удается достигнуть этой механической высочайшей слаженности. Западные европейцы, очень близкие к американцам по менталитету, по общей культуре, истории пытались применять данные технологии – и ничего у них не получилось. Поэтому здесь, помимо технологии, нужны еще и американские кадры или люди, которые заточены так, что они неотличимы от американцев. У нас таких нет, да и зачем нам превращаться в кого-то еще?

Однако есть и второй момент, более важный и более принципиальный в ответе на этот вопрос. Госпереворот – тяжкое преступление. Причем, международное. И то, что американцы спокойно идут на такую силовую смену политических режимов, минимально маскируясь, используя цветные революции, это им еще аукнется. Но не вечно же они будут на вершине своего могущества?! Когда-нибудь скатятся — и тогда им припомнят все. Придется отвечать, если не самим организаторам этих цветных революций, так их наследникам. Уверен, что такая расплата настигнет всех, кто будет копировать эти американские практики. Поэтому не надо идти легким путем — надо выступать за правду. Это правильнее и выгоднее стратегически, с точки зрения перспективы».

Виктория Трикало