
В западной социологии уже давно существует такое понятие, как гражданская религия (civil religion) — совокупность ценностей, символов, обрядов и понятий, которые обеспечивают национальное или политическое единство. Память о Победе в Великой Отечественной войне уже давно стала гражданской религией в России и Беларуси. И тем не менее каждый год в преддверии 9 мая дают о себе знать скептики, которые заявляют, дескать, чего прошлое ворошить, столько народу полегло, это должен быть день траура. Но в этом скептицизме — сплошное лукавство. Из всех знакомых мне лично скептиков нет ни одного, кто скорбел бы 22 июня — в День памяти и скорби. Эта дата словно не существует для таких людей, ведь тут не позлорадствуешь. Им хочется кинуть грязью во что-то светлое, радостное и воодушевляющее. А что может быть более светлым, чем День Победы?
9 мая мы вспоминаем тех, кто отдал свои жизни, своё здоровье за наше будущее, и вместе с этим прославляем их подвиг, их великие свершения ради нас. Скорбь и слава в этом празднике сплетены воедино и разделить их не выйдет. Скорбью полон каждый день нашей жизни: даже последнего пьяницу, не сделавшего ничего хорошего, оплакивают родные и близкие. Но разве принес пьяница свою жизнь в жертву ближнему? Нет. А 11,5 миллионов солдат и офицеров Красной Армии, верующие, неверующие, исполнили величайший христианский долг, ибо «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15: 13).
С 21 по 24 апреля представители ведущих белорусских и российских средств массовой информации приняли участие в пресс-туре «Беларусь и Новгородская область: сохранение исторической памяти и культурного наследия», который был организован Постоянным Комитетом Союзного государства. В рамках данного мероприятия, помимо Великого Новгорода и Старой Руссы, журналисты посетили лагерь поисковиков в деревне Вдицко (74 км от областного центра). В этих местах, прозванных Долиной смерти, 79 лет назад погибла в окружении Вторая ударная армия. К сожалению, мужество её бойцов на долгие десятилетия затмило предательство командира — генерала Власова. О Второй ударной предпочитали лишний раз не упоминать…
Во время попыток деблокирования Ленинграда деревня Вдицко, где до войны насчитывалось 127 дворов (сегодня — один и тот дачный), находилась в тылу советских войск. В ней располагались снабженцы, штабные работники, размещался госпиталь. Когда же здесь развернулись кровопролитные бои, то войска и более шести тысяч мирных граждан ушли в болота и попали там в окружение.
Сегодня усилиями отрядов поисковой экспедиции «Долина» имени Николая Орлова, Тюменского областного объединения поисковиков и поискового батальона Министерства обороны РФ останки советских воинов перезахоранивают с почестями. Имена некоторых бойцов, несмотря на прошедшие годы, удается установить. В ходе этой экспедиции, как сообщается, подняты останки 321 бойца и командира Красной Армии, найдено 32 медальона, по которым уже определили данные 16 солдат, ещё 4 медальона проходят экспертизу. При одном солдате нашли орден Красного Знамени.



Руководитель экспедиции подполковник запаса Сергей Мачинский охотно рассказал журналистам о ходе поисковых работ. По его словам, соотношение найденных солдат и опознанных, как правило, весьма печальное. На 100 поднятых воинов идентифицировать удается лишь одного. Из-за плохой сохранности бумаги в медальонах соотношение будет только ухудшаться со временем. Однако поисковиков это не демотивирует, ведь даже один опознанный солдат — реальный вклад в сохранение исторической памяти нашего народа. Ещё один боец больше не числится без вести пропавшим.

Экспедиция — крайне сложное мероприятие, которому предшествует тщательная подготовка. До полевого выезда много времени уделяется изучению карт, архивных документов, воспоминаний ветеранов. В случае с Вдицко и окрестностями документов практически не сохранилось — армия была разгромлена, штабную документацию уничтожили. После теоретической подготовки следует подготовка практическая — разведывание местности. Поисковики с опытом осматривают места боёв, определяют воронки от бомб, устанавливают, где велись активные боевые действия.
«Когда воронок много, включаем металлоискатель, начинаем искать, по кому стреляли. Если не одна шальная яма, а много, значит, вели огонь по кому-то. Смотрим, чьи гильзы: если наши, значит, стреляли по немцам. Потом смотришь в архивных документах, какое количество потерь числится в этом населенном пункте. Вот, например, в деревне Вдицко числятся потери 120 человек, но здесь их точно больше. Значит, надо искать, где они. И дальше щуп, лопата», — рассказывает Сергей Мачинский.

Поисковая деятельность — это серьезное испытание для человека, ведь каждый день приходится откапывать останки молодых ребят, соприкасаться с величайшей трагедией военного поколения. Эту боль притупить очень сложно, если вообще возможно. Но ещё тяжелее, когда потомки найденных воинов проявляют абсолютное равнодушие к судьбе своих предков. Такие случаи, конечно же, редкость, но неприятный осадок остается надолго.
Бывают и радостные моменты — иногда захоронение останков объединяет ветви одной семьи, представители которой живут в разных концах бывшего Союза и зачастую даже не знают о существовании друг друга. Так, на похороны лётчика Александра Хорошкова приехали потомки из разных городов и восстановили давно утраченные связи. У воина, которого предавали земле, не было своих детей, но спустя много лет он всё же сумел объединить семью.
Важность поискового движения не только в том, что оно не позволяет стереть нашу память о подвиге красноармейцев. Руководитель экспедиции Сергей Мачинский убежден — только на местах захоронений можно ощутить весь страх и ужас войны: «В контексте событий в мире мы пытаемся людям напомнить, что такое война. Мы можем что угодно делить, можем преследовать различные цели, но те, кто развязывает войны, в ямах не лежат. В них лежат те, кому приходится брать оружие в руки, а это молодые люди, это генофонд, это будущее, а будущее оказывается в яме».
Как тут не вспомнить слова из «Реквиема» Роберта Рождественского: «Это нужно — не мертвым! Это надо — живым!»

Алексей Еловик