Август 20-го: какие уроки преподал белорусский «недомайдан»

В последнее время в российских СМИ достаточно широко распространилось своеобразное пессимистическо-оптимистическое видение ситуации в Беларуси: мол, власть Лукашенко шатается, он фактически неадекватно оценивает ситуацию, она переходит под контроль протестующих, а их настроения уже оседлывают националисты, торопясь застолбить территорию своим Координационным советом. Это, конечно, плохо, но, с другой стороны, такой шаткой ситуацией необходимо пользоваться и пророссийским силам Беларуси. Необходимо быстро создавать свои структуры и быть готовыми если не к быстрому созыву некоего Учредительного собрания, то к будущей парламентской реформе как минимум.

К сожалению, в этой конструкции достаточно много строится на иллюзиях, на ложных посылках. Говорить стоит о ситуации, какой она выглядит на самом деле, а не о той, в какой хотелось бы находиться и действовать. А реальность такова, что иллюзия того, что белорусская государственность шатается, оказалась на поверку ложной. Причем это сделалось понятно буквально в течение двух-трех дней (о стремительности белорусских событий высказались уже очень многие).

Да, тем, кто находился в Минске 14-16 августа, могло показаться, что город находится полностью под контролем протестующих, более того – что власть Лукашенко пала. Безумолку сигналящие машины, украшенные белыми и красными шариками, «цепи солидарности» вдоль улиц – люди в белом, размахивающие букетами. Их действия четко координировались Телеграм-каналами, ежедневно выкладывавшими указания, «куда бежать, кого мочить». Огромное количество бело-красно-белых флагов, некоторые из которых были самовольно подняты над знаковыми объектами – зданием Белтелерадиокомпании, Несвижским дворцом-музеем, театром имени Янки Купалы. Апофеозами всего стали похороны погибшего во время разгона протестов Александра Тараймовского (15 августа) и Всебелорусский марш «За свободу» (16 августа), собравший в Минске, по утверждениям противников власти, 400 тысяч человек (цифра оспаривается, но зрелище в любом случае было более чем внушительное – столько народу не выходило даже в 1991-м). Проходивший одновременно митинг сторонников Лукашенко, куда людей свозили автобусами из регионов и где президент снова напоминал о своих заслугах 30-летней давности, по общему мнению, сильно уступил конкурентам и в убедительности, и в искренности, и тем более в численности, хотя 65 тысяч человек в одном месте – тоже совсем немало.

Многим в то жаркое воскресенье 16 августа казалось, что страна находится на переломе и 400-тысячная толпа сможет навязать свою волю кому угодно. Но ей не хватило опыта (это не Украина 2013-го, уже видевшая 2004-й), своей «Красной гвардии» — а может, и элементарной решимости после шокировавших прежде мирную страну сведений о пытках и избиениях демонстрантов, которые разлетелись по интернету четырьмя днями раньше. Крови никто не хотел, и энергия ушла в пение песен и размахивание флагами. На этой эйфории 17 августа находящаяся в Литве Светлана Тихановская заявляет о готовности стать национальным лидером, а ее соратники в Беларуси объявляют о создании Координационного совета, призванного как-то (неясно как) «перенять» власть у Лукашенко. Состав совета сочинялся явно на коленке и включил в себя всех более-менее известных белорусов-«общественников», которые уже озвучили свою антиправительственную позицию, начиная со Светланы Алексиевич. Здания телекомпаний БТ, ОНТ и СТВ протестующие весь день держат в осаде, ширятся начавшиеся 13 августа забастовки, а Лукашенко получает в лицо порцию криков «Уходи» и «Офицер? Иди застрелись!» от рабочих Минского завода колесных тягачей. Но, возможно, именно этот эпизод сыграл отрезвляющую роль, дав понять президенту, что дела действительно серьезны, потому что уже 18 августа события начинают резво откручиваться назад: Лукашенко объявляет Координационный совет хунтой, а его действия классифицирует как попытку госпереворота. Государственным органам были даны четкие указания, как именно действовать в сложившейся ситуации. 19-20 августа стало окончательно ясно – Лукашенко не отступит и не допустит двоевластия, властная вертикаль ему вполне подконтрольна, силовые структуры верны присяге, а отдельные перебежчики (такие случаи есть практически в каждом ведомстве и широко пиарятся) погоды не делают и знаменами протеста не становятся. (Пожалуй, единственное исключение – экс-министр культуры и посол в Польше, а теперь уже и экс-директор Купаловского театра Павел Латушко, который в начале 2010-х имел в стране репутацию главного белорусизатора и мгновенно обрел политический вес после антиправительственных высказываний – 18 августа вошел в Координационный совет, а 19-го – в его президиум.)

Таким образом, можно утверждать, что переломным днем в белорусской ситуации стало 19 августа. Да, Телеграм-каналы «Нехта» и «Мая краiна Беларусь» по-прежнему публикуют подробные указания на каждый день – где именно мы протестуем (пример: к 9.30 идем к Следственному комитету и даем чиновникам последний шанс перейти на сторону народа, с 14.00. поем народные песни у телевидения, в 18.00. все дружно стоим и гудим в пробках), но в этих «указивках» уже нет непрошибаемой уверенности первых дней. Рабочих уже буквально упрашивают бастовать, причем под смешными предлогами. Гневные обращения флейтистки с немецким паспортом Марии Колесниковой «к военным и силовикам» «переходить на сторону народа, пока не поздно» воспринимаются уже почти с юмором. В качестве борьбы с режимом предлагается… не покупать алкоголь и табак, «потому что каждый год Лукашенко от акцизов получает 500 млн долларов». Гудение машин слышно все реже и разрозненнее, цоевская песня «Перемен!», бывшая гимном июля-августа, тоже как-то примолкла. «На сторону народа» не торопятся переходить ни МВД, ни КГБ, ни армия, ни другие ведомства. Погрузить страну в хаос не удалось – нормально функционируют и транспорт, и торговля, и медицина. С такой помпой поднимавшиеся над зданиями бело-красно-белые флаги чаще всего тихо и без всякой помпы снимали обыкновенные коммунальщики. Зато все чаще на белорусских улицах видны машины не с бело-красно-белыми, а с красно-зелеными государственными флагами. И митинги за действующую власть начиная с 17 августа тоже становятся одной из привычных примет современной Беларуси. Конечно, в их организации задействован административный ресурс, но масса людей приходит и по своей воле – и не только со стандартным «За Беларусь, за батьку», но и с плакатами «Фашизм не пройдет», «Нам не нужны майданы» и «Русь Святая, храни веру православную». И не только пенсионеры, всегда считавшиеся оплотом Лукашенко, но и молодежь, люди среднего возраста, которые могут внятно, без эмоций объяснить, почему они не поддерживают протесты.

В общем, расчет на то, что власть удастся захватить «на хапок», как в октябрьском Белграде 2000-го, когда Милошевич подал в отставку, чтобы избежать дальнейшего кровопролития, не оправдался. Ни один из устоев белорусской государственности в результате периода турбулентности 9-19 августа размыт не был. Да и сами белорусы дали понять, что далеко не все безговорочно желают валить страну.

Что же из этого следует? Следует то, что проекты преобразования системы белорусской власти, которые начали зреть с началом этой турбулентности, оказались преждевременными. Лукашенко уже дал сигнал, заведя уголовное дело по поводу создания Координационного совета, — сигнал о том, что никаких конкурентов он не потерпит и слабаком его считать рано. Возможно, именно потому не получила никакого развития озвученная 18 августа депутатом Нацсобрания Олегом Гайдукевичем идея создания Национально-патриотического движения Беларуси, программа которой включала подготовку Учредительного собрания, изменение конституции и усиление роли правительства, — лавры «спасителя Отечества» ему отдавать явно не собираются. А это значит, что прямо сейчас, а также в ближайшем будущем действующая власть не намерена заниматься какими бы то ни было реформами и делиться полномочиями с набравшимися смелости «общественниками». Она будет просто призывать всех вернуться к нормальной жизни, восстанавливать разрушенное (убытки от протестов составили 500 млн долларов) и честно работать, апеллируя к тому, что «встанут заводы – что жрать будем?» Проблемные вопросы в публичное поле выноситься не будут. Во всяком случае, официальные СМИ после полученных 19 августа указаний уже включили на полную мощь привычную белорусскую песню «А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо».

Тем более будут пресечены какие бы то ни было попытки ведения «общественного диалога», устройства «национального круглого стола», иностранного посредничества и так далее. Всем, кто, воспользовавшись суматохой, попытался расширить свою компетенцию, укажут на место. Нарыв, лопнувший 9 августа, будет торопливо и некрасиво заштопан и о нем велено будет позабыть, как о нелепой и позорной странице в истории прекрасной страны.

Таким образом, иллюзии относительно того, что в ближайшем будущем в Беларуси удастся с нуля создать и вывести в политическое поле мощную пророссийскую партию ли, общественное движение ли, — скорее всего, безосновательны. Они не встретят поддержки ни у стихийных протестующих, которых интересует, по большому счету, только белорусская повестка и которые воспримут подобную попытку как провокацию, ни у противников Лукашенко, которые выступают за размежевание с Россией (хотя на словах, конечно, утверждают обратное), ни у самого Лукашенко, который в обозримом будущем будет слышать попытку отобрать у него власть в любом шорохе. В худшем случае лидеры такого движения могут быть подвергнуты публичному шельмованию и уголовному преследованию со стороны государства по точно такой же статье, что и члены прозападного Координационного совета. Ждать от «глубинного белорусского народа», который испытывает симпатии к России, какой-то активности тоже не стоит: он ведь и голосовал за Лукашенко именно затем, чтобы не проявлять никакой активности.

Конечно, белорусская ситуация далеко не завершена – она только начинает разворачиваться, и новые вводные в ней будут следовать ежедневно. Вокруг Беларуси идет сложная политическая игра, в которой активно участвуют политики Литвы, Польши, Латвии, Украины, других стран. Оппонентов Лукашенко, засевших в Вильнюсе, будут продолжать накачивать легитимностью и пытаться представить их как некое «правительство переходного периода в изгнании», так что, скорее всего, именно Литва на ближайшее время станет крупнейшим антибелорусским (и одновременно антирусским) плацдармом Европы. Но, безусловно, решающая роль в международной оценке белорусского кризиса принадлежит России. И именно от ее решений в конечном итоге зависит дальнейшее развитие событий в белорусской перспективе – а она весьма туманна, и после августа 2020 года будущее Беларуси, даже замирившейся, выглядит весьма неопределенным. Разрыв между сторонниками и противниками Лукашенко существовал всегда, но окончательно оформился он после выборов 2010 года. То, что выплеснулось на улицы в 2020-м, ни для кого не было секретом, — это просто проявили себя давно зревшие две Беларуси, у которых изначально разная символика, разные гимны, разные взгляды на историю и национальных героев (в этом смысле Беларусь поистине уникальна среди европейских стран). Таким образом, латентная гражданская война в республике – война смыслов, идей, символик, культур, — продолжится, даже если уляжется ее громкая фаза. Но это – в обществе, а на официальном фоне будут до поры до времени (точнее, до ближайшего подходящего повода – скорее всего, до инаугурации президента) снова царить тишь да гладь. Ждет ли Беларусь теперь период, аналогичный американской Реконструкции, когда бывшую Конфедерацию встраивали обратно в США, либо элементарное закручивание гаек, — покажет время. Однако учитывая традиционно негибкую фантазию белорусской власти, вероятнее именно второй вариант – который означает в перспективе безысходный тупик и еще один неизбежный «майдан», на этот раз – уже успешный.

Юрий Гончарёнок

Поднепровье Инфо