Несколько лет назад Россию потряс громкий скандал. В эфире одной из радиостанций писатель Виктор Ерофеев заявил дословно следующее: «Я скажу абсолютно спокойно, вообще не дрогнув, что, конечно, надо было сдать Ленинград во имя возможности спасения людей великого города. Отвоевали бы потом». По этому поводу в вербальном холиваре отстрелялись и отговорились все кто только мог. И сейчас уже не об этом. Точнее не совсем об этом. В наше пандемическое время многие призывали и призывают остановить производства, запереться. Да что там призывают?! Делают! Мол, потом наверстаем потери, «отвоюем»…
Как раз в разгар той страшной блокады на стол одного из кабинетов Всесоюзного научно-исследовательского института растениеводства, который располагался в Ленинграде, негромко выпали зернышки миндаля. Их выронили окоченевшие пальцы Александра Щукина, ответственного хранителя коллекции арахиса и масличных культур. Это случилось в ноябре 1941 года, а вскоре, в январе, голод скосил и его коллегу, хранителя риса Дмитрия Иванова. В институте сберегались десятки тонн клубней картофеля, зерен риса и других ценнейших научных материалов. Вполне съедобных. Особенно если учесть, что в голодающем городе едва ли не лакомством считалась разваренная кожа. Но никто даже не думал употребить в пищу находившиеся в буквальном смысле под руками продукты. Они были нужны для дальнейшей селекционной работы. Сотрудник того же института Абрам Камераз под артиллерийским огнем в Павловске сберегал и проращивал клубни различных сортов картофеля. Вообще-то, он вместе с остальными ленинградцами трудился на строительстве оборонительных сооружений вокруг города, но любую свободную минуту улучал для того, чтобы вернуться к научным опытам.
Этот подвиг тринадцати сотрудников Вавиловского института известен всему миру. Без преувеличения. Публикации о них выходили не только в советской прессе, но и в зарубежной. И всегда журналисты и читатели задавались вопросом: какой же силой духа нужно обладать, чтобы совершить такое? Ведь порой вавиловцы даже не успевали получить суточную норму хлеба, а ни одно зернышко не пропало. Те из них, кто выжил, после войны вспоминали, что сохранить себя, перенести все испытания помогала именно работа. Исключительно работа.
Тогда же в Ленинграде работал и Кировский завод, бывший Путиловский. Часть специалистов и оборудования была эвакуирована на Урал. Там, в Челябинске, построили знаменитый Танкоград. Но многие остались в осажденной северной столице. Заводские цеха находились практически на передовой. Туда постоянно залетали вражеские снаряды и бомбы. Не случайные: огонь велся прицельно. Более двух с половиной тысяч работников умерли от истощения. Но предприятие не остановилось ни на один день. И давало фронту танки, запчасти…
Конечно, это была война. Промышленность продолжала работать, трудились крестьяне в полях. Жизнь не останавливалась. И так было не только в Советском Союзе, но и по всему миру, который вел борьбу с абсолютным злом — гитлеровским нацизмом. Так ведь и сейчас вроде бы тоже идет война. На этот раз с невидимым противником — коронавирусом. И здесь поведение власть предержащих совсем иное. Понятно, когда‘ дело касается туристического бизнеса. Тут уже COVID-19 диктует свои правила. Но в целом на планете началось то, что Александр Лукашенко недавно метко назвал «закрытием экономики». Ведущие концерны стали останавливать производства. А те, кто продолжил работать, начали задыхаться из-за нехватки комплектующих и запчастей. Пошла цепная реакция. Так случилось, например, с заводом Ford в Чикаго. Некоторые конвейеры не останавливались на протяжении почти столетия. А ведь каждый день простоя — это потерянные рабочие места.
Первоначальный испуг перед охватившей мир пандемией постепенно проходит. Ясно, что мы будем жить с новым коронавирусом долго. Нахлынет и вторая волна, и третья. Эпидемиологи утверждают, что заболевание станет сезонным. И что же, продолжать закрывать экономику? Потом отвоюем? Неудивительно, что по всему миру начались акции протеста. Люди, которые выходят на демонстрации, говорят, что лекарство не может быть вреднее самой болезни. Выступающие против локдауна (режима карантина) — не какие-то коронаскептики. Это обычные учителя, фермеры, рабочие, которые требуют только одного: не мешайте работать. Да, нужно соблюдать все меры предосторожности и дистанцирования, беречь друг друга. Но зачем же убивать экономику? И что-то подсказывает, что политики стали открывать свои страны вовсе не только из-за существенно улучшившейся эпидемической ситуации. Статистика и прогнозы весьма противоречивы. На такие решения государственных мужей подталкивает общественное мнение. Пора восстанавливать экономику. Ведь потом можем и не отвоевать…
