Что ни говорите, а Питер город затейливый. Есть в нём что-то подспудное, разъедающее нестойкую, горячечную душу. В музее-квартире Набокова много лет была затхлая контора, а входишь… Teen spirit. И пьют в Питере странно, что бы Шнур ни пел — просвещённые люди, а пиво с водочкой употребляют убеждённо, для достижения эффекта скорого и туманящего. Мы там, к примеру, после подобного застолья изображали в краткой ночи статуи Аничкова моста. Тоже историческая реконструкция. Своего рода «Русский ковчег». С очень талантливыми и вполне известными людьми. С университетским образованием. Любящими Сокурова, который много понимает про смену личины. Однажды я видел, как купается в питерском канале человек с отрешенным лицом. Он разделся на каменной лестнице, сиганул в воду, вышел, отряхиваясь по-собачьи, поднялся к перилам, сиганул, вылез, сиганул… И так пять раз, не менее. Мимо, не замечая мужчину в длинных трусах, торопились люди в Мариинку. Обычное дело. Но питерскую крышу сносит в разы круче. Ещё Пушкин писал: мы все глядим в Наполеоны. Двуногих тварей миллионы… Двуногая ли я тварь, или право имею? Ладно старуха-процентщица. Наполеон ты или Раскольников, но убить и расчертить пилой такую девушку? Любую немыслимо, а такую особенно. Это ж Анастасия Ещенко-Вертинская, трагическая Ассоль реки Мойки, разрезанная на части своим престарелым Греем-Соколовым (пятьдесят оттенков алого) в городе, где ранним летом, призрачной ночью громыхает фейерверками фестиваль юных выпускниц в большую жизнь «Алые паруса». Простите, простите меня за эту фразочку, она черная, питерская, как бездонный двор-колодец.

ФБ