Ольга Вальченко
Встретила как-то поздно вечером на улице своего знакомого университетского преподавателя Андрея. Настойчиво пытаясь разглядеть меня сквозь увесистые мешки под глазами, он поведал, что возвращается домой после четырех пар и… дежурства по общежитию. Оказывается, присматривать за великовозрастными студентами положено не меньше, чем за школьниками. Следить за санитарно-бытовым состоянием комнат, выслушивать жалобы и проводить воспитательные мероприятия. Чем дальше Андрей рассказывал о своей работе, тем больше я понимала: мы усиленно не даем студентам повзрослеть.
И ладно бы речь шла о 17-летних, только вырвавшихся из-под опеки мамы вчерашних мальчиках. Контролировать приходится и жизнь уже взрослых женщин и мужчин, которые учебу на старших курсах зачастую совмещают с подработками.
От меня Андрей не скрывает: с внеуниверситетскими обязанностями он филонит.
— Только тщательно записываю в журнал посещений жалобы на неработающий душ и холод. Ну не полезу я в холодильник взрослого человека, который меня на две головы выше! Чтобы следить за соблюдением внутреннего распорядка, есть работники самого общежития.
Андрей — куратор группы первого курса. Недавно к его обязанностям добавили отслеживание поведения несовершеннолетних студентов в свободное время. У отдельной категории студентов проверяют санитарно-бытовые условия и вне общежитий. В отчет заносятся всевозможные сведения: от площади комнаты до телефона родителей. Если Петя, Вася, Коля пропустили пару, куратор должен немедленно узнать, почему, и принять меры по возвращении блудного студента. Недавно у его коллеги посреди сессии вдруг исчезла третьекурсница — мадемуазель с прокаченным лицом… Бедная преподавательница поставила на уши весь Гомель и райцентр, из которого прибыла особа. По тревоге подняли ее родителей, которые оказались не в курсе судьбы чада! Через пару дней выяснилось, что ускакала начинающая моделька по контракту в Дубаи. Выманить обратно родители смогли, только пообещав шубу… А универ терпеливо ждал. Хотя по мне итог должен быть один — холодное и быстрое прощание.
Нынешняя система высшей школы поразительно напомнила мне схему общеобразовательной, в которой с подрастающих лбов сдувают пылинки, лишь бы они соизволили прикоснуться к знаниям. Я нервно хохотнула:
— А в театр с ними на каникулах ходить не надо?
Ответом мне был мрачный взгляд Андрея: надо. Воспитательная работа в универе — та еще кипа отчетов и инструкций. Информационные часы, разговоры о вреде сигарет и пользе классической музыки, флешмобы к красным датам и патриотические акции. Все это протоколируется, на сайте университета дается фотоотчет, а информация заносится в план воспитательной работы.
На собственно преподавание с каждым годом времени остается все меньше.
В нашей стране всеобуч, к счастью, не распространяется на вузы. Учеба в университете, институте, академии — это привилегия, ее нужно заслужить. Тебе дают знания, которые в будущем помогут если и не изменить мир, то, по меньшей мере, не умереть с голоду. Твоя прямая обязанность — впитывать их и доказывать, что ты достоин диплома. Мне кажется, не дело университета выяснять, что ест, пьет и смотрит студент. Совершеннолетний человек за такие вещи должен отвечать сам. А на деле получается, что, дав вчерашним школьникам возможность получить профессию и стать специалистами, мы параллельно оттягиваем наступление взрослой жизни. Дяди и тети продолжают рассказывать, что курить плохо, приобщаться к искусству нужно насильно и коллективно, а учиться необязательно — всех не отчислят! А если возникнет угроза, то куратор вызовет маму, которая поплачется декану на тяжелую жизнь проводницы, уговаривая не выгонять дочь. Последнее я, к несчастью, наблюдала лично. Такими же инфантильными, но уже с корочками в руках, они приходят на работу и искренне удивляются, что для получения зарплаты нужно что-то реально делать, а наниматель почему-то не ведется на слезы…
«Рэспублiка»
