На днях в Беларуси казнили двух осужденных по уголовному делу «черных риелторов» из Могилева. Преступники убили шесть человек, они сбрасывали людей живыми в могилы. В ходе следствия выяснилось, что готовилось еще три убийства, для их захоронения даже вырыли ямы Когда читаешь материалы следствия, в голове не укладывается, что это могли сделать разумные существа.
«Собаке собачья смерть» – поддержали приговор суда белорусы. Но тут возбудился Совет ЕС, призвав нашу страну «ввести мораторий на применение смертной казни — как первый шаг к ее отмене»
«Европейский союз вновь заявляет о своем твердом и недвусмысленном неприятии высшей меры наказания при любых обстоятельствах. Смертная казнь нарушает неотъемлемое право на жизнь, закрепленное во Всеобщей декларации прав человека, и является жестоким, бесчеловечным и унижающим достоинство наказанием», — говорится в сообщении пресс-службы ЕС.
Скажите, при чем тут «человечность» в разговоре о зверях, имеющих весьма косвенное отношение к роду homo sapiens? На Западе непрерывно твердят про толерантность, подразумевая под ней в том числе и терпимость к самым страшным зверствам. Однако белорусский менталитет, впитавший опыт многих войн и заплативший немалую цену за мир и покой на своей земле, отказывается принимать это «демократическое блюдо».
Есть такая книга жизни – роман Достоевского «Братья Карамазовы». В нем Федор Михайлович пробовал найти ответ и на этот вечный вопрос. Помните знаменитый диалог братьев Карамазовых на тему справедливого приговора. Иван рассказывает о том, как генерал на глазах матери отдал сына на растерзание собакам. Затем обратился с вопросом, а что же делать с таким негодяем. Расстрелять? И человеколюбец, гуманист Алеша отвечает: «Расстрелять».
Вскоре он добавит: «Я сказал нелепость, но…» Так вот об этом «но» можно и нужно говорить сегодня. В зависимости от своих религиозных, нравственных убеждений каждый делает свой выбор… Нет сомнений, что тема смертной казни выходит за рамки юриспруденции, являясь философской. Обсуждение этой темы затрагивает вопрос ценностей, превалирующих в обществе. «Да, смертная казнь – суд общества. Но не суд Божий», – считают противники высшей меры наказания…
В ответ от оппонентов слышится аргумент, что никто и не говорит, что это суд Божий. В этом вопросе почему-то часто принято ссылаться на церковь. Но церковь в отношении к мирским делам четкой позиции никогда не занимала. Та же инквизиция не выступала против смертной казни. Она отдавала людей на осуждение светским властям. Так поступала и православная церковь.
Всегда есть преступления, за которые не может быть другого наказания, кроме как смертная казнь. В царствование Елизаветы Петровны, как реакция на бессмысленную жестокость наказаний при Анне Иоанновне, был введен мораторий на смертную казнь. Он действовал в России до начала ХХ века. Но были такие преступления, за которые иного наказания и быть не могло! В Российской империи это касалось, главным образом, политических преступлений.
Когда же мы говорим о западной традиции, о запрете смертной казни Советом Европы, нужно учитывать несколько факторов. Во-первых, это произошло не так давно. Сам Совет Европы создан в 1949 году, а, к примеру, Франция, входящая в его состав, отменила смертную казнь только в начале 80-ых годов. Во-вторых, некоторые страны, которые входят в Совет Европы, из своего законодательства статьи о смертной казни не изъяли. Пример – Россия. Хотя здесь действует мораторий на смертную казнь…
В Беларуси количество выносимых «расстрельных» приговоров достаточно низкое: в этом году были казнены четверо, а еще двое человек остаются в камере смертников.
Кроме того, во всех странах, даже там, где отменили смертную казнь, абсолютное большинство граждан выступают за ее введение вновь. И даже в самой «демократической» Америке во многих штатах она сохраняется.
Многие предлагают к маньякам, террористам и злостным преступникам переменять «самое страшное наказание» – пожизненное заключение. Мол, жить без общения, в крохотной камере, не зная ничего о том, что происходит с родными, близкими, о том, что творится в мире, – эта пытка страшнее пистолета. Однако возникает вопрос, в чем тогда гуманизм тех людей, которые ратуют за то, чтобы заменить смертную казнь пожизненным заключением? В том, чтобы люди еще больше мучились? К тому же, получается, что мы с вами, налогоплательщики, за свой счет и за счет своих детей вынуждены содержать тех, кто отнял чужую жизнь. С какой стати?
Легко отвлеченно рассуждать на заданную тему. Декан социологического факультета МГУ был противником смертной казни, а когда его дочь была зверски убита, он стал сторонником такого вида наказания. И пока ни одни человек, глядя в глаза отцу убитой молодой девушки, не смог ему возразить. Не приведи Бог, чтобы кого-то коснулась такая беда…
Преступник, который осознает, что при любом раскладе ему сохранят жизнь, вряд ли задумывается о совести, спасении души и справедливом возмездии на небесах. И один из самых ярких примеров – дело Брейвика. Белорусам не понять, почему 77 молодых и красивых ребят лежат в сырой земле, а их убийца заочно обучается на политолога, пользуется тренажерами, компьютерами, телевизором с DVD-проигрывателем и игровой приставкой и еще жалуется, что не хватает общения.
Недавно он «покаялся», эксперты считают, что сделал это неслучайно: через 21 год, если его признают безопасным для общества, террорист может выйти на свободу. Неужели это «человечно» по отношению к 77 убитым, к их матерям, к 150 раненым, к самим европейцам наконец? Чувство мести, говорите? Нет, это не месть, а чувство справедливости!
Очень часто люди, совершившие тяжкие преступления, те же маньяки, в лицо смеются родственникам жертв. Террорист Коновалов, который вместе со своим подельником совершил теракт в минском метро, на суде заявил: «Это быдло меня еще оправдывает». После таких слов у многих нет сомнений, давать человеку пожизненное или расстрелять.
Кто сказал, что преступники, на совести которых кровь и смерть, не боятся высшей меры? Почитайте старые уголовные дела, посмотрите документальные фильмы, поговорите с опытными следователями, прокурорами?
Примерно за месяц до казни даже жесткий насильник Чикатило написал прошение о помиловании на имя Бориса Ельцина. Вспоминал жену, жаловался на коммунистическую тиранию, уповал на возрождение новой России, вспоминал о всех своих болячках… И только ради одного – чтобы дальше жить и небо коптить.
Должна ли быть в цивилизованном государстве смертная казнь? В идеале, может быть, что нет. Но, как сказал известный в XIX веке журналист Карр, «смертную казнь можно бы отменить, но пусть начнут господа убийцы». Пока существуют дикие, немотивированные, жестокие убийства, она должна существовать.
Иван Кучко