Эльвира Мирсалимова
Дабы очередной белорусскоязычный публицистический опус Виктора Мартиновича «Народ без Радзімы» не остался незамеченным, подкину свой алтын дилетантских суждений к россыпи червонцев изящной словесности письменника. Так сказать, «примажусь к тренду». Не благодарите за рекламу, делаю бескорыстно, от избытка любви к искусству. Тем более что означенный автор в своей статье многократно упоминает мою малую Родину — небесно-жемчужный Витебск.
Беспрестанное выплёскивание хандры и страданий на бумагу, как выясняется — естественный писательский процесс-состояние. Это мне приходится наблюдать чуть ли не ежедневно. Формулу черпания писателем вдохновения из собственной душевной хляби поведал супруг, поэт, «сябра» какого-то там союза письменников, начеркав «счастливые люди не пишут стихов». А коль так, то примем «тоски осеннюю прохладу» за неизбежную константу. И вернёмся к теме «дзе ты, дзе, мая Радзіма».
Мартинович, помнится, бурно отреагировал на мой эпитет «модного среди националистов», то ли обидевшись на «модный», то ли оскорбившись обстоятельством, что его творения почитывают те, кто скрыто и явно считают себя белорусскими националистами. Потому отныне никаких персональных оценок. И уж тем более ни слова о художественной ценности публикаций автора. Только о Родине. И о Витебске. И о Шагале, раз уж Мартинович вспомнил о Мойше Хацкелевиче в связи с темой «отсутствия родины»…
Итак, Родина по Мартиновичу — это:
☞ место, где тебя абсолютно все, до последней собаки, понимают;
☞ это место, где всё делается во имя тебя;
☞ это место, что принимает тебя просто за то, что ты выходец оттуда.
☞ место, которое прислушивается к твоим ощущениям будущего.
И далее рефрен: Мы все — люди без Родины, мы все без Родины, без Родины…
О понимании писателя дворовыми собаками
Это не о есенинской готовности отдать свой лучший галстук «каждому здесь кобелю на шею» и не о чеховском стыде «даже перед собакой»: речь о безответности как таковой, об обывательском равнодушии и неучастии в беззвучном общении писателя с пространством.
Местные писатели давно не могут быть истинно белорусскими в значении выражении дум и чаяний нашего народа. И дело отнюдь не в использовании белорусского языка. Современные письменники, увы, не могут влиять на сознание большинства белорусов.
Также скептически отношусь к вероятности появления в обозримом будущем «больших белорусских писателей». Плеяда настоящих мастеров слова ушла вместе с разрушением Советского Союза. И никто из «классиков» белорусской словесности, обретя свободу слова в независимой Беларуси, когда у власти находились националисты, так и не смог выдать произведений уровня, равного «совковому» или более высокого качества. Увы…
Советскому читателю предлагался исключительно качественный товар. Советская цензура не столько «душила» свободомыслие, сколько проводила качественно-эстетическую фильтрацию, которую ныне якобы делает «невидимая рука» рынка. И если современный читатель, прежде чем натолкнётся на высокохудожественное произведение, вынужден прочитывать пару десятков третьесортных «бестселлеров», то советскому читателю подавался уже отобранный, высококачественный материал.
Капиталистическому государству нет никакой необходимости поддерживать писателей вообще и национальных в частности. Ни идеологической, ни экономической необходимости. Это «унылый» Советский Союз смог привить любовь к литературе подавляющему большинству граждан страны, создать книжную индустрию, умел зарабатывать на продажах книг, понастроил библиотек, но и не гнушался использовать писательский труд для возвеличивания строя… Это при треклятом «совке» смог проявиться во всём величии талант Ивана Мележа, выразителя белорусского слова и гласа народа.
Капитализм рассматривает литературу лишь как бизнес. Но скажите, как современный бизнесмен может заработать на продаже белорусского национализма?
Ныне местечковые писатели могут лишь мечтать о былом могуществе советских литераторов. Ныне белорусское писательство — закрытый цех по производству специфического продукта…
О Шагале, Витебске и Родине
Шагаловедов в Витебске, что Гаврил в Полоцке — несть числа. Больше того, каждый второй горожанин — искусствовед, специализирующийся на футуризме или супрематизме, вне зависимости от полученного образования, рода занятий и питейных предпочтений.
Любой витебский грузчик или сантехник в двух-трёх ёмких и структурированных предложениях запросто может дать экспертное культурологическое заключение, выявив скрытые смыслы шагаловских творений, сдобрив речь изысками народного фольклора.
Если по существу, то вряд ли житель окраин гродненщины, где до столицы соседнего государства в три раза ближе, чем до Минска, до конца проникнется чаяниями и помыслами жителя другой окраины, витебского обывателя. Для этого нужно родиться на Витебщине, жить здесь и открыто называть свою землю Родиной.
Мы, витебляне, как раз те, у кого есть Родина. И Шагал, человек мира, живший во Франции, подтверждал это каждой своей картиной, где непременно изображались витебские улочки, заборы и православные храмы.
Виктор Мартинович упоминает эпизод 1973 года, когда Марк Шагал приезжал в Советский Союз, отказавшись посетить Витебск, потому что не хотел видеть, что «они» сделали с городом. Интересно, кто такие «они» по мнению автора статьи?
Витебский поэт Давид Симанович перевёл с идиша письмо Шагала к Витебску, к городу, который покинув однажды, художник так и не посетил. В том письме, датированном 1943 годом, Шагал называет Витебск родиной, фашистов именует врагами, советских солдат — героическими защитниками.
У Шагала нет проблем с конкретикой в основополагающих определениях.
Лоскутность белорусских местечек и контуры будущего
В XVIII—XIX столетиях литературная деятельность на территории, которую принято считать белорусской землёй, была делом исключительно обеспеченных граждан.
К началу XIX столетья искусствоведы отмечают чуть более двадцати литераторов, выходцев с наших земель. Все они — из духовенства и шляхты, мещане и дворяне. Вторая половина указанного века ознаменовалась не только противоборством окатоличиванию и ополячиванию наших земель, но и началом разговоров о «белорусском языке и белорусской литературе».
К началу двадцатого века уже насчитывается более полусотни писателей и поэтов, некоторые — из низших сословий. Кстати, до революции и гражданской войны в метрических справках и приходских книгах люди записывались русскими с указанием вероисповедания. У Янки Купалы в метрической справке армейского учёта перед Первой мировой войной было указано: Иван Доминикович Луцевич — русский, католик.
Лишь только в советский период писатели белорусской земли приобрели соответствующий статус. Тогда же были изданы наиболее значимые произведения белорусских литераторов.
Затем была советская белорусизация и основание сталинского писательского союза…
Нынешнее состояние белорусской литературы неопределенное. С одной стороны Министерством информации РБ фиксируется постоянное снижение тиража белорусской (особенно белорусскоязычной) литературы и ежегодное снижение общего тиража художественной литературы практически на треть. С другой — никто не предлагает мер к спасению белорусской литературы!
Образование второго писательского союза в 2006 году создало раскол в среде литераторов. Можно лишь строить предположения об источнике волевого разделения интеллигенции, обрекающее творческих деятелей на противостояние. Необходимо, на мой взгляд, создать равные условия участия в конкурсах, публикациях и номинациях на премии для писателей двух союзов, а также поэтам и прозаикам, не примкнувшим к общественным объединениям.
Также необходимо защитить белорусский язык от использования его в качестве средства для разжигания политической, религиозной и этнической розни.
Нынешние белорусские издательства-рудименты, мягко говоря, неконкурентоспособны. Почему бы Союзному государству или Таможенному союзу не инициировать создание единого, общего издательского рынка и точек реализации в России, Беларуси и Казахстане?
Особое внимание нужно уделить детской литературе. Белорусские книгопроизводители, видимо, слабо себе представляют, какие книги выбирают дети и родители для совместного чтения. К детской литературе нужно отнестись с особой осторожностью.
Воспитание детей — создание контура будущего. Необходимо заложить в детях основу основ: у них есть Родина.
☞ Родина нуждается в их неустанном росте, человечности и порядочности, образованности, саморазвитии и созидательном труде.
☞ Родина нуждается в их любви и уважении.
☞ Родина нуждается в каждом из них.
