окончание материала «Нашим интеграционным структурам не хватает историй успеха», опубликованного 4 октября 2018 года. 

Данилов Александр Николаевич, заведующий кафедрой социологии факультета философии и социальных наук БГУ, Беларусь:

– После распада СССР ожидалось, что новые национальные государства начнут модернизироваться, но этого не случилось. Спустя 25 лет, глядя на интеграционные процессы, видно, что самыми эффективными оказались не союзы, а двухсторонние отношения.

Как только появились новые вызовы – страны потянулись искать союзников: одни на Западе, другие – на Востоке.

Интеграция – естественная вещь, и неправильно, когда в разговоре на данную тему мы постоянно упираемся в социально-экономическую сферу. А как насчет духовной близости? Она ведь в итоге решает гораздо больше, нежели внушительные цифры торгового оборота!

Иногда кажется, что вся наша интеграция – хорошая политическая витрина, за которой происходят очень интересные события.

Порой слышу, что интеграция происходит на взаимовыгодной основе. Эту фразу повторяют как аксиому Ерунда! А если брату плохо, если у него нет денег, значит, не нужно оказывать помощь, поддерживать в трудный час. Невыгодно — до свидания? Значит, эта интеграция носит особый характер.

А термин «интеграция интеграций» вообще не ясен! Абсурдная вещь! Он предполагает, что страна входит в ЕврАзЭС и одновременно в ЕС, в ОДКБ и в то же время в НАТО? Так что ли?

Более того, если сегодня кто-то позовет и предложит объединиться, вряд ли услышит положительный ответ: слишком много потеряно времени.

Мы подошли к тупику, и должны честно ответить, созрели ли политически и социально для того, чтобы двигаться вперед на новых основаниях? Если не готовы, значит, каждая страна будет укоренять свою национальную идентичность и уходить в национализм. Тогда новые поколения со временем забудут русский язык…

…Иногда кажется, что медленно и тихо мы отходим друг от друга. По-прежнему не сформирован образ будущего. Кстати, его нет ни на Западе, ни на постсоветском пространстве. В Россию, в основном, народ едет на заработки. А вот многих людей, в том числе молодежь, по-прежнему привлекает западная витрина.

Мы постоянно надеемся на чиновников, которые жируют, а реальной отдачи нет, и в случае Ч все равно приходится встречаться главам государства и решать вопрос.

В «двойке» постоянно ставится вопрос о сближении правового поля. Однако и здесь не очень пока получается. Спрошу прямо: куда, в случае чего, деть русских жирующих олигархов? Какая это часть правительства и государства? Есть ответ?

Чачия Александр Александрович, руководитель Центра проблем глобализации, Грузия:

– Мы не построим национальные государство. Свято место пусто не бывает, большие мировые силы формируют новый порядок. Возьмите для примера Грузию или Армению. Вера,  традиции, обычаи – все это стирается, нивелируется, подгоняется под американизированный стиль, не имеющий ничего общего с нашими ценностями и со спецификой народов. СССР разрушали под лозунгом «долой русификацию», говорили, что в Союзе республики теряют свое национальное лицо. Сейчас это самое национальное лицо изменилось до безобразия, но все молчат. Выход для нас один – интеграция в форме крупного государственного или межгосударственного объединения.

Слука Олег Георгиевич, доктор исторических наук, профессор кафедры истории журналистики и менеджмента СМИ БГУ:

– Современные лидеры и национальная элита стремятся к тому, чтобы обезопасить и сохранить суверенитет. Безусловно, здесь возникает определенное потребительское качество малых стран по отношению к России, и оно является значительным тормозом в отношении развития евразийского пространства.

Существует могущественная бюрократическая структура, а вот институтов, которые на научной основе, как это делается в США, изучали бы каждую страну в отдельности, причем всесторонне, и вырабатывали бы рекомендации, до сих пор нет.

Дерман Алексей Валерьевич, главный редактор «Имхоклуба», политический обозреватель:

– Фронтир, о котором не раз вспоминали в ходе нашего круглого стола, проходит не только по внешним границам России, но и внутри ее пространства, и он, быть может, даже  гораздо опаснее. Особенно, если приобретает социальные формы: когда элита богатеет, а основное население беднеет, и никакие политические спецэффекты при таком раскладе здесь не помогают.

Для большинства присутствующих Москва является центром цивилизации. Наверно, и в самой России теперь так думают.

Долгое время, считалось, что такой субъектности у страны нет, что она часть западного мира и должна туда интегрироваться. Однако не получилось, не приняли. Для них она – это чужой и непонятный мир.

Под давлением внешних обстоятельств в России началось возрождение, чему люди искренно радуются.

Образ будущего будет зависеть от новых прорывных технологий. Как бы мы ни пытались себе его придумать, существуют ключевые тренды, определяющие лицо этого  мира. В технологиях. В энергетике. В генной инженерии, в изготовлении материалов.

Как мы на это отреагируем? Либо будем развивать передовые технологии у себя, либо придется использовать чужие находки, следуя в фарватере других стран.

На сегодня Россия располагает некоторыми из подобных технологий, скажем, в ядерной энергетике, в разработке искусственного интеллекта, который обеспечивают шанс занять стране достойное место в ХХI веке. А вот для окружающих существует возможность попасть в это «высший свет» вместе с Россией. То есть на самом деле это очень простая дилемма.

Можно совершенно определенно заявить, что ни у Грузии, ни у Молдовы, ни у Украина таких шансов уже не осталось.

Они могут существовать в качестве государств. Но без развитой инженерной, технологической школы. А лишь как резервуар населения.

Понятно, что в ближайшее время страна будет сосредоточена на себе, что ресурсы, которые раньше шли на внешние потребление, будут переориентированы.

У белорусского общества не остается других вариантов как быть вместе с Россиец, принимать участие в научно-инновационных разработках и проектах, благо, в Беларуси существует серьезный интеллектуальный потенциал и сохранены лучшие советские традиции.

Однако важно, чтобы в России это понимали не только представители гуманитарной интеллигенции, журналисты, но и сама элита, чтобы не было иллюзий, что с Западом можно помириться. Быть может, железный занавес и фронтир будут больше способствовать развитию России, нежели «горячие западные объятия». Соответственно все модели мостов, интеграция интеграций будут упираться в то, что придется делать выбор – с какой именно цивилизацией развиваться в новом историческом измерении.

Мамонтов Владимир Константинович, председатель Совета директоров ИД «Комсомольская правда», генеральный директор радиостанции «Говорит Москва»:

– В беседах с коллегами из Грузии, Армении и других стран каждый раз удивляет их потрясающий тезис: «Так где же ты, Россия, с нескрываемым интересом к нам? Что же ты нас «не вербуешь» и ничего не предлагаешь?»

Наверно, у России такое бремя – быть в ответе за трудности и проблемы своих ближайших соседей. Но выдвигаю встречный вопрос: «А где ваш интерес?»

Полностью согласен с Алексеем Дерманом. Его выступление на круглом столе – бальзам на душу, все верно и по делу.

Почему Россия должна прийти и купить кого-то. Зачем? Да у нас самих столько пространств не освоено! Я сам родом из Дальнего Востока.

Когда во Владивостоке построили три моста, жизнь сразу же преобразилась. В университете, который я заканчивал, раньше было 5 тысяч человек, а сейчас здесь обучаются 30 тысяч студентов! Среди них — китайцы, корейцы и так далее. Одна из «главных» проблем теперь во Владивостоке состоит в том, что корейский турист требует больше морковного крема в продаже. Знаете о таком? Это крем для лица. Орава, прибывающая туда, постоянно требует к себе внимания. Они приносят деньги, притаскивают технологии, тем самым меняя всю конфигурацию России.

Поэтому мы сегодня говорим соседям: если вы считаете, что вам не жить без нас, то мы будем очень рады. Искренно. Но нужно ли нам навязывать свою дружбу?

Давайте вникнем в термины «интеграция», «интеграция интеграций»: чья в Грузии нефть или электроэнергия? То-то же!

Мы иногда чего-то там планируем, прикидываем, интегрируем, но кровеносные сосуды-то у нас общие: трубы, железнодорожная колея и так далее. И нет с нашей стороны никакого великодержавного стремления обхитрить кого-то. Это правда. Я бы даже приравнял к этому в известном смысле и наши собственные, личные, кровеносные сосуды: если мы понимаем, что важны, интересны и нужны друг другу, значит, все в итоге получится.

Ангелина Светлова