Дискуссия о справедливости цены литра топлива многогранна и бесконечна. Недавно на диспаритет розничных цен и маржинальности публично пожаловались частные белорусские АЗС. Мол, невыгодно работать и стоят они перед дилеммой банкротства или закрытия. Видимо, взяли пример с российских коллег, которые в начале июня сделали аналогичные публичные заявления. Правда, в нашем случае ситуация несколько иная. Хотя на нее влияют нефтетопливные перипетии в соседней стране.
В России случился парадокс: оптовые цены превышают розничные. Да, оказывается, и такое бывает.
Подорожавший на мировом рынке баррель снизил для добывающих и перерабатывающих компаний ценность внутренних поставок. Подлил еще масла в бензин российский Центробанк: рубль «отвязался» от нефтяных котировок и после их роста не стал укрепляться, остался на месте. Дефицита топлива вроде бы нет. Но и оптовые цены на него неинтересные. Особенно для независимых АЗС. А розничные цены не дает поднимать Федеральная антимонопольная служба, запуская свои расследования.
Во время «прямой линии» Владимир Путин призвал остановить безобразие. Вроде бы с ним стали сражаться, понизив акциз с 1 июня. Но пока розничные цены удерживаются от роста строгим поводком административного ресурса.
О тяжелой жизни заговорили и наши частные бензоколонки. Действительно, розничные цены на топливо не ахти какие, чтобы динамично развиваться. Но, говоря объективно, и оптовая стоимость топлива у нас не рванула так стремительно, как в России. Кстати, благодаря все той же государственной монополии на рынке, на которую кивают АЗС. Да, «Белоруснефть» не подписал петицию. Подозреваю, что не столько из-за своего какого-то особенно выигрышного положения, а исходя из статуса компании, которая является гарантом государства перед населением. А с точки зрения прибылей «казенной» сети тоже живется несладко. И уже давно. Намного дольше, чем независимым операторам, большинство из которых на белорусском рынке представляют российские дочки транснациональных корпораций.
Им-то кисло не только из-за особенностей нашего топливного рынка. Главная проблема лежит у них по месту «прописки» родительских компаний. Два-три года назад никто же не жаловался. Хотя продажи демонстрировали серьезный спад. Но частников выручали поставки российского топлива, более дешевого тогда по сравнению с белорусским. Бензин и дизель с сибирских заводов были тогда не редкостью, а, скорее, обыденностью на белорусских негосударственных заправках.
Кстати, в середине 2010-х доля белорусского бензина и солярки на нашем рынке падала до 80 процентов. Сейчас возить российское топливо невыгодно. И доля белорусского продукта в рознице снова начинает приближаться к привычным 96—98 процентам. Правда, на бензоколонке цена усредненного литра у нас уже почти на 15 процентов ниже, чем в России. Да, торговля топливом на нашем внутреннем рынке стала не очень привлекательным занятием. И для НПЗ, и для АЗС. В целом, независимо от формы собственности. Справедливости ради надо отметить: основной груз несут на себе все-таки нефтепереработчики.
Проблема очевидна. И в Правительстве разрабатывается оптимальный механизм ликвидации диспропорций. Не исключен и у нас пересмотр ставок акцизов. Ведь вместе со стоимостью барреля и нефтепродуктов на мировой арене увеличиваются и поступления в белорусский бюджет от экспортных пошлин на продукцию наших НПЗ. Обижать население резким увеличением цифр на АЗС тоже не лучший вариант. Но и игнорировать интересы переработчиков, вгоняя их в минусовую рентабельность на внутреннем рынке, чревато проблемами. Тем более что сегодня ведутся активные переговоры по созданию единого энергетического рынка в ЕАЭС. Подробности на публику не выносятся: процесс не самый простой, быстрый и однозначный. Но в «Белнефтехиме» утверждают: партнеры занимают конструктивную позицию, некоторые белорусские предложения готовы поддерживать нефтяные компании из соседней страны, так как они заинтересованы в ликвидации барьеров в сотрудничестве с белорусскими НПЗ. Но для этого они должны поддерживать свой передовой технологический уровень. А с убытками это сделать крайне сложно, если в принципе возможно. Конечно, единый рынок, по плану, возникнет только в 2025 году. Вроде бы не так и быстро, но время летит стремительно. Но оно есть, чтобы всем – производителям, продавцам, потребителям — свыкнуться с мыслью: не за столь уж высокими горами время, когда придется жить по рыночным ценам. И на топливо в том числе.
Владимир Волчков, «Рэспублiка»
