Вадим Салеев
…Он ворвался в мое сердце и сознание, в ту, теперь уже почти архивную пору, когда я только начал второй десяток своей жизни. Удивленными, широко распахнутыми детскими глазами, я смотрел как буквально из руин (а порой из пепелищ) поднимается, вырастает, строится новый город…
…И казалось, что скрип кранов, звуки и шум подъезжающих и отъезжающих машин, стук топоров и отбойных молотков, заполонивших пространство с Юго – Запада (от площади, где стояло великое творение И. Лангбарда – спасённый в последнюю минуту оккупации Дом Правительства) на Северо-Восток (где шоссе поворачивало в сторону Москвы) и с Запада (с улицы Опанского и Юбилейного рынка) на Восток в точном смысле слова – в сторону Могилёва (где строился гигант промышленности – Минский автомобильный) – слышен на всю огромную страну. И то сказать, без помощи этой мощной страны, уже тогда, после страшной и опустошительной Второй Мировой, примеривавшей на себя одеяние супердержавы, никогда, тем более в такие кратчайшие сроки, не восстал как Феникс, из пепла – этот ослепительно новый Минск, подлинно и окончательно утвердившаяся столица земли белорусской.
* * *
В брезжащем сне
Вдруг ясно увидел
Твои силуэты, Минск!
…Но выяснилось, что Минск неоднократно в своей истории, исчезал – казалось навсегда, но потом возрождался вновь. И сама история его – 950 лет назад, началась официально с хроники знаменитой битвы на Немиге. Именно тогда, в 1067 году, как свидетельствует летопись, небольшой город, размещенный на реке Менке, притоке Птичи, фортпост на границе славного Полоцкого Княжества подвергся нападению объединенного войска 3-х киевских князей – Ярославичей (Изяслава, Святослава, Всеволода). «И подошли к Менску и меняне затворились в городе. Братья же взяли Менск и перебили всех мужчин, а женщин и детей захватили с собой как военную добычу и пошли к Немиге, и Всеслав пошёл к ним навстречу». Выясняется, что Менск, был расположен примерно в 15 километрах юго-западнее нынешней белорусской столицы, а при впадении небольшой речки Немиги в реку Свислочь существовал и другой населенный пункт – Немига. Именно здесь объединенное войско южнорусских князей сошлось в бою с войском хитроумного и талантливого полоцкого князя Всеслава (прозванного Чародеем) – правнуком легендарной Рогнеды. «…И был бой жестокий, и много людей пало, и одолели Изяслав, Святослав, Всеволод; Всеслав же обратился в бегство».
Вот она – точка отсчета – 3 марта 1067 года, когда, по свидетельству другого великого памятника древнерусской культуры – «Слова о полку Игореве» — «Немиги кровавые берега» были засеяны «костями русских сынов»
* * *
Здесь кровь сынов «руських»
Взывает к жизни…
О, любимый Мƀнескъ
Долго, очень долго эхо битвы на Немиге отзывалось в памяти людей, живших на протобелорусской земле. И отзывается даже сейчас, через девять с половиной столетий.
* * *
Отдается громом в душе,
Звон той далекой битвы…
Что кровью взошла над Немигой.
Однако, когда новая беда обрушилась на жителей Менеска и Владимир Мономах в ходе своего похода на Полоцк, сжигает его дотла, не оставив «ни челядина, ни скотины», небольшая часть жителей, оставшаяся в живых, переселилась в ближайшее поселение – Немигу, и сохранило свое название для этого нового города.
Да и в дальнейшем, многократно, будущая столица Беларуси страдала от разрушений неприятелей, пожаров, эпидемий.
* * *
Сквозь тьму столетий
Мнятся мне
Силуэты града…
Конечно, города, как и люди, не всегда находятся на свету. Минск – не исключение. История свидетельствует: вначале XII века Менск снова поднимается, становится центром удельного княжества и имя наиболее удачливого из минских князей – Глеба Всеславича, навсегда сохраняет история.
* * *
О, как светило солнце,
Над твоим стольным градом,
О, мудрый Глеб…
Однако, за взлетом, как водится, следует спуск. Минск, с XIII века упоминается в летописях мимоходом, как владение литовских князей. Так, известный белорусский поэт Владислав Сырокомля, утверждает, что согласно летописи, 1220-х годах Минск принадлежал к владениям Эрдивила, племянника создателя Великого Княжества Литовского, Русского и Жемойтского Миндовга. А в 1387 году Минск, находящийся на «русской» стороне Великого Княжества Литовского с «людьми и доходами» был отдан во владение князя Скиргайло; в 1392 году со всеми областями Трокского княжества и множеством белорусских городов центрального региона стал владением великого князя Витовта.
С начала XV века Минск считается в структуре Виленского воеводства, со второй половины того же века становится центром регионального управления (повета),что свидетельствовало об очередном возрождении древнего города. Великие литовское князья Казимир, а затем Александр Ягеллончики с 40-х годов XV века наделяли город привилегиями, конечным итогом стало дарование в 1499 году магдебургского права.
* * *
Несется с ратуши звон…
Как символ свободы.
Пронзает века…
История доносит до нас сведения, что минчане любили свою Ратушу, гордились ею…
Вероятно, это и стало причиной того, что уже в XIX веке в 1851 году император Николай I подписал указ о уничтожении вековечного символа минских вольностей. Но показательно, что объявленный подряд на снос Ратуши остался нереализованным – никто из минчан на торги не явился… Символ города вынуждены были сносить военные…
В конце XVI века король и великий князь Сигизмунд III даровал Минску собственный герб: восшествие Божьей Матери Марии на фоне голубого поля.
И, думается этот герб может считаться символом всей белорусской земли с её основополагающими чертами: доброжелательностью, мягкостью, душевной добротой и толерантностью.
* * *
Не раз ты сгорал дотла,
Но лик Марии
Возрождал тебя вновь!…
И в самом деле, начиная с 1505 года, когда Минск был едва ли не до основания разрушен Крымскими Татарами, и вплоть до кровавого столетия (середина XVII до 30-х годов XVIII века), когда Минск подвергался опустошительным набегам – начиная от осады украинских казаков в 1648 году, ограбления польскими войсками в 1649 году, опустошения войсками московского воеводы Хворостина в 1655году. А во время Северной войны 1700 – 1721 годов вынужден был платить огромные контрибуции то российским, то шведским войскам, подступавшим под его стены…
* * *
На вечной меже
Город мой –
Контраст полусвета…
Многократно разрушаемый, многократно разграбленный, переживший целую череду эпидемий, этот город может по праву считаться центром экуменизма в Европе.
Первые культовые здания появились в Минске еще в XI веке. Самыми древними из них были Свядуховский мужской и Святодуховский женский монастыри, к XV веку в городе насчитывалось тринадцать церквей.
Первый католический костел был основан в Минске в 1390 году. В эпоху Реформации великий канцлер Николай Черный основал в Минске протестантский (кальвинистский) храм. После 1596 года после Брестской церковной унии появилась униатская церковь Святого Духа, а с1630- х годов (уже на волне контрреформации) количество костелов резко увеличивается, ибо каждый католический монашеский орден строил в городе свой храм – бернардинцы, доминиканцы, бенедиктинцы. В 1682 году иезуиты основали в Минске свой коллегиум. И всё это разнообразие (кроме всего прочего, в городе появилась мечеть и синагога) столетиями были в тесном контакте (не всегда, правда, дружественном, поскольку в те или иные периоды государственной поддержкой пользовались то католики то православные), и это тоже, увеличивало настоенную на извечном белорусском миролюбии, степень толерантности предков жителей будущей белорусской столицы…
Так или иначе, к XVII веку кардинально изменился и центр города (Верхний и Нижний, его составляющие: Верхний – элитный, где князья и бояре, церкви и высшее духовенство, нижний – где торговые ряды, купцы и ремесленники, снующие горожане; постепенно уходила из памяти и сознания та панорама, что так была обычна для древнерусского города.
* * *
Верхний град,
И торговый ряд внизу…
Древнерусский пейзаж…
Теперь это был «литвинский» город, город народившегося уже белорусского Этноса. Хотя, как уже говорилось выше, в нём жили люди, принадлежавшие к разным этническим сообществам…
Кстати, в этот момент он получил своё новое, закрепившееся уже в столетиях, имя. Вероятно, это случилось после Люблинской унии (1569 год), когда появилась на географической карте Европы Речь Посполитая, а место бывшей столицы Короны – Кракова, заняла новая столица – Варшава.
В одной из советских энциклопедий довелось прочитать, что название «Минск», сложилось под влиянием украинского языка. На мой взгляд, скорее под влиянием польского. Как бы то не было, мне нравится, на мой взгляд «Мінск – Minsk» с характерным белорусским «і» куда больше отвечает «почве и судьбе» (по выражению выдающегося поэта), чем старинное, древнерусское «Менск»…
В XVIII веке (особенно со второй половины) город залечивал раны, все более приобретает европейский вид. В нем появляется множество каменных зданий, в том числе в таком тонком барочном стиле.
* * *
Барочный изгиб…
Укрепил память…
О, XVIII век
В 1793 году Минск начинает новый виток своей истории. После 2-го раздела Речи Посполитой, Минск становится центром одной из 4-х белорусских губерний. В 1797 году, согласно Большому белорусскому энциклопедическому словарю в нем было 5797 жителей, около 1000 домов.
* * *
А когда-то
Здесь тихо текла
Губернская жизнь…
А потом была новая яркая вспышка истории. Наполеон Бонапарт при своем вторжении в 1812 году, пообещал восстановить Великое Княжество Литовское, и большая часть минской шляхты поверила этим обещаниям…
Но после очередной опустошительной войны, Минск в очередной раз продемонстрировал свою тягу к возрождению и развитию на новом уровне…
Известный поэт Владислав Сырокомля, написавший объемный очерк «Мінск» отмечал, что население города в 1856 году составляло почти 24 тысячи человек… «Из этого количества – по классовому разделу – шляхты мужского пола – 291, женского – 392. Мещан мужского пола – 10091, женского – 9170. Чиновников – 178. Военных – 1681. Духовенства: православного, белого – 20, монахов – 2; римско-католического мужского – 52, монашек – 16; лютеранского – 1, магометанского – 1 человек. По вероисповеданию: православного муж. – 1868, жен. – 1679; католиков муж. – 4215, жен. – 3196; лютеран. муж. – 18, жен. – 20; магометан муж. – 150, жен. – 133, иудейск. муж. – 7200, жен. – 6673. Все это население живет в 1442 домах, из которых к государственным относятся 16 кирпичных и 15 из дерева, к частным – 333 кирпичных и 1078 деревянных…»
* * *
Шляхетный сверху –
Мужицкий снизу…
Вот он город сердца моего…
«Внутренний вид города выделяется аккуратностью и порядком. Улицы широкие и прямые, дома не стиснутые, воздух чист… Стены и бревна домов, окрашенные в белое, выглядят лучше, чем в Вильно… На улицах нет суеты, ибо всем тут просторно, а здания наиболее важного значения не заслоняются соседними и выступают во всей своей величине. Впрочем, Минск и до этого времени менее чем наполовину каменный…»
К концу XIX века население Минска выросло почти в четыре раза и достигло 100-тысячной отметки (в 1913 г. 106,7 тыс.), площадь выросла почти в 10 раз.
Вероятно, наиболее мощный толчок развитию города дала железная дорога. Именно здесь сказалось географическое, центровое расположение города. В начале 70-х годов через город были проложены две железнодорожные магистрали Московско-Варшавская и Либаво-Роменская. И ожила, стала даже конкурировать со знаменитой Нижегородской, Минская контрактовая ярмарка, куда товары свозились и с Запада и с Востока…
* * *
Вечно стоишь на Юру.
Открытый всем ветрам,
Город родной мой!
Но не только экономическим ростом ограничился Минск в это время. В центре города был построен городской театр, рядом, в Александровском саду, в 1874 году появился оригинальный памятник скульптуры – небольшой фонтан из скульптурной группы – Мальчик и Лебедь.
* * *
Мальчик и Лебедь
Этот фонтан источает
Слезы, радость и скорбь…
Не был Минск в стороне и от бурных социальных событий времени – в начале марта 1898 года в нем состоялся первый съезд Российской социал-демократической рабочей партии… Это событие стало символом нарастающего революционного движения, которое привело, в конечном итоге, в 1917 к кардинальному изменению картины мира.
…И вот начался ХХ век, который многие (не только поэты!) наделили эпитетом «кровавый».
* * *
Красный костел,
Как напомин
О начале страшного века!
Революция 1905- 1907 годов во многом изменила картину бытия белорусского этноса. Белорусский народ добился права (хотя и ограниченного) издавать на родном языке газеты «Наша доля», «Наша ніва», журналы «Лучынка», «Маладая Беларусь». «Наша ніва», ведомая классиками белорусской литературы – Я.Купалой, Я.Коласом, М.Богдановичем, А.Пашкевич, З.Бядулей, М.Гарецким и целой когортой выдающихся деятелей белорусской культуры – А.Луцкевичем, В.Ластовским, Ш.Ядвигиным и др. – способствовало поднятию национального самосознания, превращению белорусского этноса в нацию.
Минск, разумеется, не оставался в стороне от этих бурных событий. Знаменитый курловский расстрел двадцатитысячного митинга в октябре 1905 года, закончившийся покушением эсера И.Пулихова на губернатора П.Курлова и его повешением – лишь одно из свидетельств социального напряжения в крупнейшем городе Беларуси того времени. Этот факт сам по себе интересен. Минск до этого никогда не мог сравняться со столицами земли белорусской. Он уступал и Полоцку, и Новогрудку, не говоря уже о Вильно. Более того, в XVIII – нач. XIX в. он уступал и Витебску, и Могилеву, равнялся с Гродно.
Но ХХ век кардинально изменил ситуацию.
Уже Первую мировую войну он встречает крупнейшим белорусским городом, уступая только Вильно.
В конце 1915 года Минск становится прифронтовым городом. В октябре 1917 власть в городе захватывают большевики.
А далее – калейдоскоп событий, так точно отраженных гениальным Янкой Купалой в его знаменитой пьесе «Тутэйшыя». В феврале 1918 года в городе появляются войска Кайзеровской Германии, 25 марта 1918 года объявляется создание Белорусской Народной Республики (БНР), в декабре 1918 в Минске вновь большевики (1 января 1919 в Смоленске в это время объявляется о создании БССР), однако в августе 1919 в Минске уже польские войска, в июле 1920 в городе опять большевики, в сентябре 1920 – вновь поляки, но в конце того же сентября окончательно устанавливается советская власть – уже на почти три четверти столетия.
Все это время, сначала робко, потом все более твердо, Минск утверждался как полноправная белорусская столица. Начался бурный рост города во всех направлениях.
В городе были построены уникальные здания (особенно выделялись творения ленинградско-белорусского зодчего И.Лангбарда – Дом правительства, Дом офицеров, Театр Оперы и балета, главное здание Академии наук), но что не менее важно – Минск становился центром культуры: в 1921 году открылся Белорусский государственный университет, в 1929 г. Инбелкульт трансформировался в Академию наук БССР, открылось несколько государственных театров – Большой театр оперы и балета, БДТ-1 (ныне Академический театр им. Я.Купалы), впоследствии и Республиканский ТЮЗ, переехала из Ленинграда и закрепилась в Минске киностудия «Беларусьфильм».
Все это весьма значимо и в плане развития советской культуры – не стоит забывать, что в 40 км от Минска была советско-польская граница (поэтому в начале 30-х годов довольно актуальным был вопрос о переносе столицы БССР в Могилев), а столица была локомотивом развития культуры в Беларуси (в том числе и для Западной Беларуси, «вырванной» из белорусской земли Рижским договором 1921 года). Конечно, нельзя забывать, что предвоенные годы были (кроме трудового энтузиазма и стремительной индустриализации) еще и годами, где осуществлялись сталинские репрессии (и проблема Курапат – крупнейшего захоронения жертв этих репрессий и поныне волнует белорусскую общественность).
У меня сохранился книжный раритет – «Политический словарь», изданный госполитиздатом в 1940 году. «Минск, — значится там, — столица Белорусской ССР, расположен на реке Свислочи; 238,8 тыс. жителей. За годы Советской власти Минск превратился из захолустного городка в мощный промышленный и культурный центр… В Минске 11 вузов, 15 техникумов, 26 научно-исследовательских институтов, Белорусская Академия наук, 5 театров».
* * *
Тихий внешне,
Клокочущий внутри,
Вадим Салеев
Таков ты, мой Минск.
Далее, трагическая страница в истории города. Великая Отечественная… Город, несмотря на отчаянное сопротивление всего белорусского народа (прежде всего – героев Брестской крепости) был захвачен врагом уже через неделю после начала войны…
Оккупанты превратили столицу в гигантский концлагерь. Здесь было создано огромное еврейское гетто (едва ли не наибольшее в Европе – 100 тыс. узников), здесь в пригородах функционировали лагеря смерти (особенно страшный в Тростенце, где ныне сооружен уникальный скульптурный памятник). За три года оккупации фашисты уничтожили в Минске и его окрестностях около 400 тыс. человек, в самом Минске население уменьшилось с четверти миллиона до 40 тысяч. Но во время оккупации в городе активно действовали подпольщики (едва ли не 10 тысяч человек). Именно благодаря их подвигам в 1974 году Минску было присвоено почетное звание «Город-герой».
…И после этой смертоносной бури город был разрушен почти на 80%. И в славный день 3 июля 1944 приветствовать освободителей смогла только 1/6 часть жителей довоенной столицы…
…Но перенесемся в начало 50-х… В самом начале моего повествования я уже говорил какое на меня (тогда ребенка) неотразимое впечатление оказал Минск-послевоенный.
Это был новый виток в возрождении древнего города. Вся страна помогала белорусской столице. И не только в возведении промышленных гигантов – тракторного и автомобильного. В Минск устремились учёные и художественная интеллигенция опять-таки со всей огромной страны – и это тоже в последствии сказалось на десятилетия.
В 1959 году в белорусской столице насчитывалось 509.5 тысяч жителей… И, как мне ныне кажется, это был концентрат духовности и культуры…
…А десятилетием позже обнажился знаменитый «минский феномен», над разгадкой которого до сих пор колдуют дипломированные демографы – почему и каким образом город прибавляет каждый год почти по 35тысяч, прирост почти равный киевскому?..
Помнится, этим вопросом я задавался в статье «Древний и вечно юный», опубликованной в «Московском комсомольце» 27 мая 1967 года. Статья посвящалась 900-летию родного города. Помнится, было тогда автору нелегко – он поступал в аспирантуру философского факультета МГУ и все оценки за кандидатские экзамены в Минске ему отменили, заставив сдавать «по-новой» с аспирантами МГУ; и дыхание родного города (хоть и отдаленное!) так согревало. И мне удалось во многом расширить представление москвичей (сужу по многочисленным откликам-конвертам в редакцию) о белорусской столице. Связующей главной нитью в статье стала устремленность обновившегося белорусского центра вперед,в новый виток развития. Из многовековой древности – в будущее.
И думаю, что я, белорусский эстетик, не отступился от истины, когда в конце статьи писал: «…ритм жизни моего города, вступающего в новое, свое десятое столетие, пронизан молодостью. И может быть это дороже всего, ведь красота и молодость неразлучны во веки веков».
* * *
Эта смена лет…
И символов града –
Бесконечный процесс.
Промелькнули вдохновенные 60-е, собиравшие стадионы на выступлениях поэтов…
В 70-х, ныне считавшиеся истоком брежневского «застоя», я вернулся в родной город. Он уже был «миллионером» и получил (хоть и запоздало!) звание «Город-герой».
В 80-е развитие ещё более усилилось. Его наглядным примером выступает сооружение минского метро. Никогда не забуду июньский день 1984 года, когда вошла в строй 1-я очередь метрополитена. Этот день «приближали как могли» почти все минчане. Автор – уже доцент Белорусского Политехнического института – работал вместе с товарищами на облицовке стен станции «Площадь Якуба Коласа», ему в подарок достался кусок облицовочной плитки…
* * *
И подземный гул,
Ныне заглушает всплеск
Стародавней Немиги.
…Не хочется вспоминать о «лихих» 90-х, о геополитическом коллапсе. Но во всяком действии угадывается и другая сторона «медали» — в результате всех превращений воссоздалась Республика Беларусь. И, постепенно стала оживать, и двигаться вперед, как и ее столица.
… Ныне – страшно себе представить – Минск насчитывает почти 2 млн. жителей. Он больше Вены, Праги, Варшавы, Амстердама…
“…В нем 30 ВУЗов, 17 музеев 10 театров, 4 Ледовых Дворца, 21 стадион, 208 плавательных бассейнов, филармония, цирк, зоопарк, больше 20 памятников архитектуры (По Большому белорусскому энциклопедическому словарю, Мн, 2011 год).
Изменились и символы города. В 50-х в этом «реестре» выступали памятник на Площади Победы (минчане окрестили ее «круглой») и две вокзальные башни напротив железнодорожного вокзала. Помнится, как потрясли меня, уже юношу, эти башни – ворота в город, при вторичном возвращении в него – в 1956 году.
* * *
О, две сакральные башни,
Ворота в Минск,
Что открылись полвека назад…
Ныне у города другие символы. Еще недавно в этом качестве выступала Национальная библиотека. «Алмаз», так чудно светящийся ночью, перед которым застыла в порыве фигура белорусского апостола духовности – великого Франциска Скорины.
Теперь, повторюсь, иные символы – обелиск перед музеем Великой Отечественной войны, фиксирующий вековечный для памяти нашего народа День Победы.
* * *
День Победы…
Без парадов, шума
Бьет прибоем в сердце…
И, наконец, новый Дворец Независимости с площадью Сцяга…
Опять возвращаюсь к 50-м годам моего детства…
* * *
Здесь, на асфальте,
Меж пятиэтажек…
Прошла юность моя…
Ныне, больше полстолетия спустя, все так изменилось – климат, дома, люди…
И перемешиваются в памяти годы, силуэты зданий, лица…
* * *
Братаются во мгле,
Купол храма и небоскреб…
Вверх устремляется взор…
Вот эти лица, эти люди, которые полвека украшали этот город своим трудом, своими действиями и своими мыслями…
И именно их существование, и их свершения порождают уверенность в неизбывном стремлении белорусской столицы вперед и ввысь.
Особенно – «большое видится на расстояннии» — если смотреть из отдаления.
* * *
Ты весь как на ладони,
Минск… Если смотреть
Нежно – издалека.
И даже если это отдаление становится космическим фактом…
* * *
Минск из космоса
Так хрупок и нежен…
Одуванчик в ночи…
Это с фотографии, недавно присланной из космоса белорусским космонавтом Владимиром Новицким…
Но все-таки главное – это земное притяжение. Автор этих строк глубоко убежден, что притяжение Минска неизбывно для каждого, кто хотя бы год пребывал в этом городе (как говорится в народе: «проверено на себе»). Ибо где бы автор не был в своей достаточно «разноцветной» и уже достаточно долгой жизни – на далеком юге нашей бывшей необъятной страны, где каждый проехавший МАЗовский самосвал вызывал взрыв чувств, на Ленинских (ныне вновь Воробьевых) горах, где в высотном здании МГУ автор (подчас учебы в аспирантуре) мчался, чтобы купить белорусские газеты – а вдруг там новое о родном городе?
И в начале 90-х, в Западной Германии, как жадно ловилось малейшее упоминание о «Weisrusland», о ее главном городе.
Да и ныне, стоит просто отъехать на отдых: в Прибалтику или на Черное море – бьется в сердце каждая жилка при упоминании об этом, стоящем на всех ветрах, городе…
И то сказать: автору после аспирантуры были открыты все дороги: хоть в Африку, хоть остаться в Москве, хоть, впоследствии, в Германии. Но «минский магнит» возвращал его неизменно на берега Свислочи!..
* * *
Город мой:
Как ни верчусь –
Все дороги к тебе!
В этом есть некая тайна; до сих пор не могу понять – то ли чистота и порядок, то ли «добразычлівасць» и толерантность жителей, то ли «чудесные девичьи очи», которые отмечал уже Вл.Сырокомля у жительниц Минска – все вместе тянет, притягивает, как магнитом, не отпускает…
Можно ли представить большее утешение для отдельно взятого человека, который уже собирается торить дорогу в Вечность?
* * *
И в свой смертный час,
Видеть хочу силуэт
Твоей башни вокзальной…