Сколько лететь до полуострова, зачем в тундре лают хаски, что стоит знать, выходя на катере в открытый океан, чем горы отличаются от вулканов, что можно попробовать в ресторанах Камчатки и сколько стоит килограмм икры — в репортаже корреспондента агентства «Минск-Новости» с «края земли».
Сутки в пути
Ну когда еще туда попадешь? В том-то и дело, что «край земли» потому так называют, что добраться туда практически невозможно. А кому-то и незачем. В общем, получив приглашение общества белорусских и российских журналистов «Друзья-Сябры», согласился без раздумий.
Забегая вперед, скажу, что раздумья-таки нахлынули на вулкане Мутновский, когда в метре от обрыва поскользнулся на глине. Тогда на полном серьезе мечтал о вертолете, который заберет меня с этого проклятого склона и отвезет в родной Минск.
Но обо всем по порядку…
Присланные рекомендации по подготовке к посещению Камчатки вызвали улыбку: термобелье, дождевик, спецботинки, большой рюкзак для подъема в горы и еще много чего ненужного белорусу, который, как тот хоббит, привык сидеть в норе у камина, ой, возле батареи в квартире.
Я решил сломать систему: купил легкие кроссовки, красивый бэг за спину, модные солнцезащитные очки… Присев на дорожку с домовенком, помчал в аэропорт. В руках билеты Минск — Москва — Владивосток — Петропавловск-Камчатский.
Помню только, как накрыло по прилете в точку назначения. По ощущениям летел больше суток, хотя на деле все объясняется разницей часовых поясов. Всего-то 9. Когда в Минске утро, в Петропавловске день уже подходит к концу. Ну здравствуй, край земли русской.
Нелетный режим
Петропавловск-Камчатский. Название этого города постоянно слышал в прогнозах погоды. Спускаясь по трапу, быстро ощутил всю «гостеприимность» Камчатки: ветер, дождь, +8 °С. Хотя чего ныть — будто в Минске осень лучше.
Из аэропорта города Елизова мы поехали прямиком в отель «Гейзер». На улице темнело, поэтому я не увидел, что за окном. Рядом с гостиницей заметил сопку (так здесь называют холмы), за ней огни столицы региона и… Авачинскую бухту, порт. Дальше, между гор — Тихий океан.
Вау-эффект от созерцания водной глади подпортил запах чего-то ужасного в номере. Позже от горничной узнал, что до меня тут жили немцы. Один из них простудился во время восхождения и… нет, не умер, конечно! Он жег какие-то благовония, чтобы поправиться. Да и бог с ним. Как же хотелось поспать, вытянув наконец ноги!
Утро. На Камчатке. Почти 8 000 км от дома. Не может быть! Первые мысли — срочно посмотреть город, забежать на ту сопку, сфотографировать вид. Ой, купить икры еще. И магнитик, а так никто ж не поверит, что я тут был. И срочно найти Wi-Fi, надо ведь всем написать, отправить снимок в Инстаграм… Спустя полчаса, одевшись и позавтракав, понял, что здесь, на краю материка, мало что зависит от людей. Всё — от погоды. Вокруг туман, даже сопки не видно. Как результат — отмена вертолетной экскурсии на озеро, где медведи ловят рыбу, и берег океана с черным вулканическим песком. Местные научились обманывать — нет, не туристов, погоду, поэтому нам предложили альтернативу. Поездку в настоящую тундру, где находится питомник ездовых собак.
Погрузившись в китайский микроавтобус (почти все машины здесь производства этой страны), мы помчали по туманной дороге. Вновь мимо города. Вокруг небольшие заросли, одинокие деревца, вдалеке холмы и горы. Дороги относительно неплохие, хотя по обочинам слишком много разномастной рекламы.
Признаюсь, я до сих пор не до конца разобрался, что же такое тундра. Все это похоже на мох с цветочками, но почему по ней нельзя ходить? По крайней мере, такая табличка ждала нас на въезде в псарню.
Необычный кросс
Наступать на покров в тундре никто и не собирался, всем хотелось узнать, откуда этот дикий вой. Неужели волки? Чем ближе мы были к питомнику, тем громче становился гул. Оказалось, так нас встречали местные обитатели — хорошо знакомые хаски и ездовые собаки других, не виданных прежде пород. Ба, здесь их больше сотни! Каждая у своей будки приветствовала гостей.
Ну а дальше начался какой-то цирк — в хорошем смысле этого слова. Нас пригласили в юрту с камином, где представительница народов Дальнего Востока учила нас танцевать, петь, подражать голосам птиц и животных, стучать в бубен. Описать все традиционные пляски и припевки просто невозможно. Вместо этого приведу факт: на Камчатке когда-то жили пять разных народов: коряки, ительмены, эвены, чукчи, алеуты. Одни были воинами, другие оленеводами. Сами шили одежду, надеялись только на себя и землю, где выросли. Сегодня всё смешалось и коренное население считает себя русскими.
И все же к собакам. Все они очень выносливые. Их здесь готовят для проходящих на Дальнем Востоке России всевозможных гонок в упряжках, псы очень любят это дело. Что нам и продемонстрировали во время тренировки. Запряженные в специальную коляску, они рванули быстрее любого авто. Конечно, если вы любите животных, то ощущения от такой эксплуатации не очень. С другой стороны, собакам такая жизнь нравится. Они всегда накормлены, за ними ухаживают и учат быть лучшими в беге.
Перекусив супом с олениной (на вкус — говядина), а также душистыми булочками с… рогачевской сгущенкой, мы покинули спортивную базу любителей проезжать по 200 км в день ради победы.
Еще успели заехать на минеральные источники, которых на Камчатке тысячи. Если вас пугает погружение в природный, можно заехать в любой загородный центр туризма, где вода уже налита в бассейн с подогревом. Говорят, помогает здоровью. Даже не знаю… У меня пошла кровь из носа.
Тихо, Тихий
Из-за этого на следующий день вся группа уговаривала меня принять таблетку от качки: предстояла морская прогулка к бухте Русская, а я, мол, оказался слабеньким. Забегая вперед, отмечу: все, кто в меня не поверил, часто выглядывали за борт яхты. Ну понятно, что они там рассматривали… И никакие таблетки не помогли.
Пока ехали в порт, наконец-то удалось рассмотреть Петропавловск-Камчатский. Конечно, в Беларуси такого не увидишь. Многие жилые дома тут давно пора реконструировать, снести огромные рекламные щиты, привести в порядок улицы. При этом я бы не сказал, что все плохо. Да, жизнь суровая, условия не сахар, но 300 тысяч человек почему-то все еще здесь. Думается, непростая жизнь с лихвой компенсируется великолепной природой и ощущением чего-то большего, чем просто потребительские желания. Ну или еще чем-то, чего я, может, не понял.
И вот мы на яхте. Город, растянувшийся на 25 км вдоль берега, позади. Сначала всем было весело, особенно когда с соседней яхты нам передали ведро крабов. Но стоило выйти из бухты, как началась та самая качка. По словам капитана Михаила, это была всего лишь рябь с волнами метра полтора. Плыть до места назначения волнам навстречу оставалось… 4 часа.
За это время те, кто выжил, успели половить на спиннинг. Мне удалось поймать терпука весом 800 граммов, которого спустя пару часов нам приготовила повар на шхуне. А еще понаблюдать за отдыхающими на скалах птицами и нерпами.
Но, конечно, самым невероятным аттракционом, да простят меня те, кто тогда страдал от морской болезни, я посчитал качание на волнах, стоя на корме. Слов нет — американские горки отдыхают, когда тебя вместе с яхтой бросает то вверх, то резко вниз.
…В отель вернулись поздно. Одни вспоминали, как ожили, когда мы ушли из открытого океана, другие хвалили вкус краба. А для меня главным героем дня стал Тихий океан, который великодушно позволил доплыть до бухты Русская. Красиво было просто невероятно! Напоминало фьорды, только в разы круче.
Мы летели из Москвы на Камчатку 10 часов, и это всё — океан, горы, вулканы, фантастическая природа — еще Россия. Вот и попробуй пойми умом такую огромную страну.
Танки грязи не боятся
Опытные альпинисты говорят, что у каждого человека есть свой Эверест. Фраза, сказанная гидом уже после всего произошедшего, запомнится на всю жизнь. Да, для меня такой горой стал тот самый вулкан Мутновский… А как всё хорошо начиналось!
На четвертый день пребывания на полуострове наша группа наконец-то подстроилась под ритм Камчатки. Но не тут-то было: восхождение на первый (и, пожалуй, последний?) в моей жизни вулкан началось с подъема в 6 утра. У отеля нас уже ждал огромный «КамАЗ» с пассажирским салоном.
Внутри на перегородке, отделяющей нас от кабины, висела большая плазма, транслирующая видео с регистратора водителя. В этот телевизор мы смотрели примерно пять часов, пока добирались до точки назначения, потому как окна быстро забрызгало грязью. Оказалось, что дороги на вулкан как таковой нет, а есть техническая трасса, по которой мы и тряслись. Справедливости ради стоит отметить, что были и остановки: одна напротив Вилючинской сопки, вторая у застывшей лавы старого вулкана Горелый. Виды, конечно, космические.
И все бы ничего, если бы девушка, сопровождавшая нас, не рассказывала всю дорогу об альпинизме, истории Камчатки, извержениях вулканов и многом другом. Столько информации я переварить не успел. Да и некогда было: крепко держался за поручень, пока водитель мастерски переезжал огромные камни и овраги, поднимая «КамАЗ» чуть ли не на дыбы! В том числе и поэтому к подножию Мутновского я приехал как в тумане… А если бы слушал внимательно проводника, то, поверьте, остался бы в лагере, как несколько моих коллег.
Подъем с переворотом
Перед подъемом нам показали огромный водопад Опасный у подножия вулкана. Под впечатлением от глубокой расщелины последний инструктаж все слушали абы как, да и касался он в основном технических нюансов: как правильно ставить ноги, держать палки и соблюдать дистанцию с впереди идущим. К тому же после долгой тряски не терпелось покорить вершину.
И вот мы двинулись цепочкой: сначала топали по камням, потом перешли на снег. Преодолев метров 300, подошли к склону из черного песка. По наивности подумал, что такое «покрытие» и угол подъема меня вполне устраивают. Но оказалось, это цветочки! Поднявшись на этот холм, мы начали спускаться по крутому склону вниз. Хорошо, что был туман, и не было видно, мимо какого уклона проходили. Потом снова подъем по небольшому каньону, и… началось страшное. Оказывается, с одного из склонов недавно сошел сель, поэтому нам пришлось пробираться через смесь камней и воды. Преодолев это мокрое место, начали подниматься по-настоящему. Как в фильмах про альпинистов. Тонкой тропой, по одному, куда-то вверх.
Конечно, не Эверест, страховки и баллоны с кислородом тут не нужны, но под ногами — скользкая глина. Слева не просто обрыв, а реально бездна метров двести.
Дойдя до вершины, ликовал. Ну, показывайте ваши знаменитые фумаролы, из которых идет дым и едкий серный запах!
Чудное, конечно, явление. Стоп, как же я со своим ростом буду спускаться?! В общем, возникло всего одно желание: вызвать вертолет и улететь домой. А тут еще туман рассеялся, и я увидел всю красоту Мутновского, десятки оттенков вулканической породы и… пропасть. Путь назад помню фрагментами: оп — и нога ушла вправо к бездне, оп — и вот я на коленях вжимаюсь в палки с невиданной силой, оп — и по пояс проваливаюсь в сель.
Невозможно представить мою радость, когда мы спустя 6 часов вернулись в лагерь. Позже от гида узнал: ни один человек здесь в пропасть не сорвался, но переломы случаются регулярно.
Не стой под струей
Следующим утром проснулся с ощущением, что человеческие способности безграничны. Чувствовал себя героем. Поэтому полет в Кроноцкий заповедник и Долину гейзеров на винтокрылом МИ-8 воспринял как награду. Взлетели с вертодрома и взяли курс вглубь полуострова. Вокруг сопки и кратеры вулканов. Один, Малый Семячик, дымил прямо под нами.
Но вот машина начала снижаться, и мы приземлились в бывшем кратере (кальдере) супервулкана, а ныне заповеднике всероссийского масштаба. Нас встретил местный егерь с карабином. Оказалось, чтобы отпугивать медведей. Ах да, на Камчатке косолапых больше 20 тысяч! Но первыми они не нападают. Вот и здесь поблизости живут три стаи животных, так что провожатый попросил идти друг за другом и не отставать. В общем, прогулка оказалась, как говорят, на стрёме. По специальным мосткам нас провели мимо грязевых гейзеров, показали большое минеральное озеро. Конечно, представить, что 40 тысяч лет назад эта долина была всего лишь одной из стенок (!) вулкана, которая потом обрушилась, нереально.
Так же невозможно осознать, что из самых глубин земли может идти дым да выстреливают струи воды. Это уже про Долину гейзеров, куда нас перевез вертолет.
Описывать местные чудеса — дело неблагодарное. Скажу только, что наряду с Йеллоустонским заповедником в США и гейзерами в Исландии это место считается лучшим для наблюдения за природными фонтанами.
К сожалению, несколько лет назад на долину сошел оползень, поэтому многие гейзеры исчезли. Но появились другие, так же бьющие вверх на десятки метров.
Пить из них водичку категорически не рекомендуется: в ее состав входят десятки ядовитых веществ. Дождавшись выстрела самого крупного «гидранта» под названием Большой, мы взяли курс на Петропавловск-Камчатский.
Снять стресс
Неделя на Камчатке пролетела как один миг. Чемоданы собраны, номер сдан.
Но чего-то не хватало. Конечно! Икры и красной рыбки. Поэтому перед отлетом мы заехали на рынок, где в изобилии представлены дары Тихого океана. Правда, по словам местных, цены за последние годы сильно выросли. И это странно, ведь рыбу ловят совсем рядом. К слову, в местных кафе и ресторанах можно попробовать стейк из кижуча или палтуса, филе камбалы, отведать дальневосточного кальмара, камчатского краба или тигровые креветки.
В ассортименте на рынке чавыча, нерка, камчатский краб, икра горбуши, кижуча, кеты по 50 долларов за килограмм.
Купив того-сего, пошли к автобусу. И как же приятно было прочитать на одном из павильонов на выходе надпись: «Продукты из Беларуси. Прямые поставки». А через секунду стало обидно, ведь я-то летел с пересадками, а есть какой-то прямой рейс.
…Вернувшись в Минск, еще несколько дней не мог прийти в себя. Эмоции переполняли, а рассказы о моем покорении вулкана, катании на волнах уже надоели всем друзьям. Тут-то мне и подумалось, что путешествие на Камчатку — личное. Это невозможно передать словами, фотографиями, нужно почувствовать. В современном мире осталось не так много мест, где можно побыть наедине с природой, увидеть то, что было гораздо раньше нас. Например, вулканы. Ведь если подумать, именно благодаря им планета может выпускать пар, земля снимает стресс. Стоишь там на вулкане или плывешь в океане и понимаешь, какими мелкими выглядят наши насущные дела.
