Вспоминая советскую власть

Алексей Дзермант

«Как и почему я поменял свои взгляды» — так назвал свой новый пост на IMHOclub.by известный политический аналитик и философ

Я отношусь к тому «поколению разрыва», которое еще застало СССР, пусть и в детских воспоминаниях, глазами юноши или подростка видело его крах и то, что происходило после. Перестроечный хаос обрушился на наши неокрепшие дезориентированные рассудки потоком новых идей и верований.

Прекрасно помню книжный выбор начала-середины 90-х, тогда мы еще черпали свои знания из книг. Эзотерика, мистика, тайны истории, разоблачение и низвержение авторитетов, охаивание советского времени и заманчивые предложения вообразить себя потомками великих рыцарей из средневековья.

Тогда значительная часть общества, особенно его интеллектуальная элита, словно впала во всеобщий — весьма наивный — юношеский романтизм. Этот романтизм требовал политической формы. И она появилась — национализм.

Мне еще повезло, я не был вовлечен в это течение, когда оно, как и в соседних странах, окрепло и попыталось стать доминирующей идеологией. У белорусского общества тогда еще был крепкий иммунитет против этого, и очень скоро Беларусь выбрала иной путь.

Я наблюдал за белорусским национализмом со стороны, но некоторые вещи, которыми интересовался в то время — этнография, древняя история, дохристианские традиции — позволяли общаться с носителями этой идеологии и даже находить что-то общее.

Затем возник интерес к идеям европейских «новых правых» — они, кстати, весьма отличались от местного националистического канона, «новые правые» Западной Европы довольно позитивно смотрели на опыт империй, выступали за континентальный союз Европы и России и в целом не были заражены патологической русофобией, в отличие от восточноевропейских националистов. Это было необычно и свежо.

Интерес к балтийским народам и Польше дал мне понимание особенностей их исторической судьбы, сходства и различий с белорусами и русскими. Обычно, когда с головой погружаешься в какую-то тему, редко удается избежать идеализации и чрезмерного восхищения, тут важно сохранять способность критической рефлексии.

Да, у Прибалтики была очень древняя и интересная история, у балтийских народов уникальные языки и традиции, которые хотелось бы сохранить, но то, что происходит с этими странами сейчас, вряд ли можно назвать историей успеха, вряд ли к этому стремились и те, кто сражался против Советского Союза.

Вот тут и возникает первый поворот в мировоззрении — а надо ли увлечение историей и традициями транслировать на современность, да и какое к этому отношение имеет Беларусь, будь у нее трижды балтский субстрат? Никакого. Беларусь и белорусы сформировались совершенно иначе. Банально, но если сам все глубоко не постигнешь, не поймешь.

Второй поворот происходит тогда, когда видишь, к чему приводят идеи и действия твоих якобы единомышленников.

Везде, где националистические и ультраправые силы приходят к власти, начинаются войны и разруха. Украина — самый близкий и наглядный пример.

Третий поворот связан с семьей. Когда у тебя появляется своя семья, ты начинаешь думать уже о них, о детях, думать не перспективу. В какой стране ты хотел бы их вырастить, в какой стране они будут жить? Чаще вспоминаешь своих родителей, дедов.

И тут круг замыкается, счастливые беззаботные воспоминания советского детства уже не кажутся чем-то само собой разумеющимся. Ведь за ними стояли победы, служба и труд твоих непосредственных предков, тех, кто рассказывал тебе о своей жизни, пытался передать опыт и знания, которые только сейчас пробиваются через информационную шелуху.

Ты начинаешь глубже изучать причины революции и победы большевиков, почему они же победили нацизм и почему нельзя допустить его возрождения сегодня. Начинаешь понимать, что белорусы связаны прямой традицией не со шляхтой, пропившей и проигравшей в карты свое государство, а с крестьянами и рабочими, получившими образование и реальную возможность достойной жизни именно от советской власти.

А самое главное — понимаешь, что конструктивны лишь те идеи, которые в нашем случае основаны на преемственности и созидании, которые тянут человека вверх, к развитию, открывают перед ним большой мир и новые возможности.

Вот такая моя личная эволюция.