Что я понял и чего не понял в ходе Большого разговора с Александром Лукашенко.
1. Восемь часов и 17 минут (а именно столько длилась конференция) — это отрезок времени, не поддающийся традиционной режиссуре. Даже Вишневый сад у Някрошюса был короче, но дело не только в продолжительности, а и в стилистике. Тут был не медленный традиционалист Някрошюс, тут был гольный Ларс фон Триер, вспоминалась Догма, когда с одной стороны все должно быть предельно реалистично, а с другой сама собой возникала некоторая фантасмагория. Поскольку нет ничего фантасмагоричнее людей, играющих самих себя. Горние темы верности и предательства, выходили далеко за рамки привычной конференции политического лидера, а вполне откровенный рассказ о приёмах рукопашной борьбы с госпереворотом сочетались с ними самым парадоксальным образом.
2. Солировал, разумеется, президент Беларуси Александр Григорьевич Лукашенко, но и происходящее в зале заслуживает художественной оценки. В зале сошлись в смертельной схватке журналисты, а вернее, участники информационной войны — и сторонники Александра Лукашенко, одна из которых звонко, воодушевленно и два раза призналась, что «ябатька» и гордится этим, наголову разбили западников. Которые, надо признать, являли жалкое зрелище. Все присутствовавшие корреспонденты сиэнэнов с бибисями зачитали как под копирку написанные вопросы. Суть их сводилась к тому, что после жестокости прошлой осени Лукашенко сам должен был уступить место Тихановской. И это являло столь разительный контраст с реальностью, что их было жалко. Но они представляли страны, которые, не ведая ни малейшей жалости, разгромили Ирак, уморили Каддафи, обнулили Украину, а теперь пытаются принудить к демократии Беларусь. И поэтому, отбыв номер, задав вопрос про Окрестино, они, отключались и, очевидно, строчили себе привычное про диктатора. Тогда как остальные, то с трогательной наивностью, то с расчётливым задором, то пылая полемической страстью, то охлаждаясь опытом и мудростью, жили в зале яркой, трагической, кто интеллектуальной, кто шутовской, но подлинной жизнью. Александр Григорьевич, с постмодернистским удовольствием, цитируя недалеких аналитиков и коварных неприятелей, называл себя диктатором сам, и мимоходом, но совершенно точно заметил, что жизнь заключена не в методичках, не в заклинаниях и догмах, а живых деталях.
3. По дорожным картам, которые превратились в союзные программы, стало ясно, что всякое усовершенствование политического статуса Союзного государства отодвинуто, а не согласованы «только» цены на энергоносители. То есть главная закавыка «мы суверенные, но газ должен быть как в Смоленске» никуда не делась.
4. В то же время стало ясно, что странные попытки протащить в проект новой конституции тему нейтралитета, Лукашенко заворачивает. Какой нейтралитет, когда мы входим в ОДКБ и Союзное государство? Его нет и стремление в нему утопия.
5. Евросоюз Александр Лукашенко несколько раз назвал Европейским Советским Союзом, это был троллинг — а вообще речь лидера Беларуси изобиловала современными терминами. Мелькали боты, булинг, хейт, не говоря уж о фейках.
6. У Разговора было минимум четыре ложных финала, но завершился он на лично меня очень вдохновляющей ноте: обращаясь все к тем же западным журналистами, как если бы они были Байден, Меркель, Дуда и тд, Александр Лукашенко потребовал прекратить пустые попытки оторвать Беларусь от России, назвал нас одним народом, русскими, что истинная правда. На такой платформе, сказал я, как вечный оптимист, в интервью после пресс-конференции, можно утрясти любые противоречия. Беды, короче, сближают. Жаль, цены не таковы.
7. Сопредседателя нашего сообщества журналистов России и Беларуси Вадима Гигина президент упомянул 8 раз (раз час, чаще он упомянул только Владимира Путина), однажды в списке тех, кого организаторы беспорядков собирались лишить жизни. На пятом упоминании наиболее прозорливые комментаторы догадались: вот он, преемник. Эту тему мы в кулуарах из суеверия не затрагивали, но вот председателем реорганизованного общества Знание философ, журналист, историк, политолог, видимо станет.
Вообще тема дальнейшего личного устройства Александра Лукашенко обрисована была так: им самим в роли руководителя Всебелорусского собрания, куда он намерен собрать возрастных и опытных тяжеловесов, которые будут мешать новым Президенту и премьеру делать роковые ошибки — и взволнованным женским голосом из зала «Не уходите!»
8. Обещано было в позитивном плане рассмотреть вопросы гражданства украинским беженцам и вещания с белорусской территории украинских оппозиционных каналов, которых Зеленский закрыл с молчаливого одобрения западников. Ольга Белова, кажется, ловко продвинула и Звезду. От себя мы предложили в пакет и спутниковый пока телеканал Белрос, как Союзное СМИ. И это не отринуто. Было ещё много интересного, но, коллеги тоже времени не теряли.
