Светлана Тихановская сообщила, что ей удалось поговорить по телефону со своим супругом Сергеем. Об этом говорится в ее телеграм-канале.
«Только что состоялся телефонный разговор Светланы и Сергея Тихановских, — сообщается в телеграм-канале. — Это первый разговор за 4 месяца, за 134 дня».
Позже Светлана Тихановская прокомментировала встречу в СИЗО КГБ и разговор с мужем:
«Сегодняшние события — это результат нашего с вами давления. Этой встречей Лукашенко признал существование политзаключенных, которых раньше называл уголовниками. И если он хотел показать готовность к диалогу, то должен освободить политзаключенных немедленно. Диалог в тюремной камере не ведется. Он говорит о конституционной реформе, но делает это, только чтобы ослабить наш протест. Мы продолжим жестко стоять на своем и мирно добиваться новых выборов».
Позже в телеграм-канале Светланы Тихановской появились подробности разговора с супругом.
Сергей: Узнала? Муж звонит.
Светлана: Привет, любимый.
<…>
Сергей: Ты как?
Светлана: Хорошо. А ты?
Сергей: Не так хорошо.
Сергей: Как дети? Что им сказали?
Светлана: Папа в командировке. <…> Агния каждый вечер спрашивает: «Когда приедет мой папа?». Плачет. Корней тоже ее успокаивает, что папа скоро будет, всё хорошо. Пока еще кормим сказками, где ты и что ты. Делаем всё возможное, чтобы скорее вы все вышли. Не знаю, как долго это может продлиться. Но надеемся, что очень скоро. Делаем все необходимое по изменению ситуации в республике. Я держусь только благодаря белорусам. Знаю, что отступать мы не можем и никогда этого не сделаем, пока вы все не будете освобождены.
Сергей: Как там? Макрона видел и Меркель.
Светлана: Хорошие люди. Поддерживают нас. Не признают легитимность одного человека. Верят в нашу победу, потому что наше дело правое.
Сергей: Это хорошо.
<…>
Сергей: Я думаю, что нормально все будет.
Светлана: Я тоже так думаю. Может быть, тебя уже где-то встречать?
Сергей: Нет. (Пауза.) Ну надо как-то жестче быть.
Светлана: Жестче? Я переживаю просто за всех, кто в тюрьме находится: чтобы на вас это всех не отразилось. Но, значит, будем жестче.
<…>
Светлана: Конечно, это все необычно и для Беларуси, и для зарубежных стран. Все белорусами восхищаются. Но все верят в нас. И все белорусы в себя поверили. Сейчас нет одного лидера, который управляет всем, что происходит. У нас дворы организуются в группы, районы собираются — люди сами себе лидеры. Децентрализация протеста. Нет такого, чтоб одного лидера забрать — и всё. Конечно, люди боятся, но борются сами с собой и выходят. Точно никто не остановится. Следующее, что должно случиться, — это переговоры с властью.
Сергей: Думаешь, будет?
Светлана: Они никуда не денутся. Я думаю, что будут.
Сергей: То, что ты ездишь, встречаешься, — это хорошо. По телевизору тебя вижу. Показывают тут каждый день. <…> Вчера сказали, что тебе 15 тысяч дали.
Светлана: Ну плюс еще 900 000 за диваном.
Сергей смеется.
<…>
Светлана: Ты там спортом не занимаешься?
Сергей: Нет.
Светлана: Книжек прочитал больше, чем за всю жизнь?
Сергей: Ну да.
<…>
Сергей: Ну всё тогда, обнимаю, целую.
Светлана: Мы тебя любим, Серёжа. Держись. Скоро всё закончится.
