Хотя пророчества об исчезновении старых добрых СМИ родом из аналоговой эпохи звучат осторожнее, чем в нулевые (все-таки у них есть свои преимущества, о чем последнее время убедительно пишут исследователи), медиаиндустрия не замедлила темпа своего развития.

Мы все являемся свидетелями процессов элитаризации оффлайна и демократизации онлайна: свежая газета с аналитикой, личный преподаватель иностранного языка, вечер в театре – все это уходит в прошлое или становится непозволительной большинству роскошью. Нас методично приучают к голубым экранам: учиться по скайпу и даже дистанционно защищать дипломы, получать ученые степени, смотреть фильмы в онлайн-кинотеатрах, заказывать доставку еды и, самое главное, общаться со своими друзьями и близкими опосредованно, с помощью технологий. Как же меняется журналистика?

Тренды разнообразны и противоречивы, и уследить за ними крайне сложно. Новые форматы, новые конкуренты, новые медиапривычки, новое поколение плохо изученной аудитории – все это создает особую кислотную, стрессовую среду, в которой вынужден работать профессиональный журналист. Мы выделили двенадцать трендов новых медиа, понимание которых поможет профессионалам эффективно работать в новых условиях.

Новые модели работы редакции

Пожалуй, начать стоит с того, что понятие редакции стало очень расплывчатым. Столетиями журналистская работа состояла в том, чтобы регулярно, как конвейер, выдавать актуальные материалы. Структура такой редакции была строго иерархичной, централизованной, над автором в большинстве случаев стояли редактор и корректор.

Сегодня эта модель (прозванная индустриальной) характерна для новостных агентств и подобных им по специфике изданий. В основном же новые медиа взяли на вооружение принцип проектной работы. Журналисты работают удаленно по свободному графику, на первом месте стоит творчество. В приоритете аналитические жанры, публицистика. Структура такой редакции децентрализована, горизонтальна. Это позволяет гибко реагировать на запросы аудитории и в то же время создавать качественные информационные продукты.

Связано это отчасти с тем, что недавняя мода на конвергентные редакции постепенно сходит на нет. От журналиста больше не требуется быть универсальным специалистом (то есть и видеооператором, и автором текстов, и звукорежиссером, и фотографом в одном лице); однако он должен уметь «упаковывать» контент с учетом специфики разных платформ.

Преимущества последней модели хорошо проявились за время долгого периода самоизоляции. Оказалось, что для организации полноценной редакции коллективу журналистов нового типа вполне достаточно онлайн-инструментария и персональных девайсов.

Креативные индустрии и экономика внимания

Основными конкурентами журналистов сегодня являются не столько коллеги по цеху, сколько крупные интернет-платформы и детища того сегмента экономики, внутри которого происходит создание и коммерциализация смыслов – креативных индустрий. К последним относится мода, дизайн, реклама, компьютерные игры, музыка, кино и новые медиа – кроме производства нематериальных ценностей, все перечисленное объединяет использование инновационных технологий. А еще задача овладеть вниманием своей аудитории.

В бесконечном потоке информации пользователь вынужден избирательно подходить к потребляемому контенту. Его внимание – ограниченный ресурс. В борьбе за внимание крупные компании идут на всяческие ухищрения, предварительно досконально исследовав своего потенциального и целевого потребителя.

Специалисты креативных индустрий вынуждены максимально оперативно реагировать на запросы аудитории, быть гибкими в принятии решений. И вот с ними сегодня приходится сражаться за внимание потенциального читателя журналистам. Неудивительно, что в среднем качество журналистских публикаций стало ниже, чем, например, в доцифровую эпоху: изменилась аудитория, изменились ее медиапривычки и скорость потребления контента.

Аудитория ждет динамики, она хочет получить от журналиста не текст, но художественно оформленный, четко структурированный, увлекательный материал – нечто такое, что могло бы отвлечь представителя массы от binge-watching сериала и заставить прочитать журналистский материал.

Инстаграмизация, ютубизация и тиктокизация

Сделать свое авторское медиа – такая стратегия становится все более привлекательной и для федеральных, и для региональных журналистов. Из редакции можно и не уходить. Многие журналисты вполне успешно совмещают штатную позицию с ведением личного тематического канала в Telegram или «Дзен». И лишь когда рекламные доходы от своей площадки начинают сравниваться или превышать корпоративный заработок, переключают все свое внимание на собственное детище. Или продают его, такое тоже встречается нередко.

Однако новые тренды все больше фокусируются на визуале. Три самые быстрорастущие площадки 2019 года стали основой и универсальным ответом на любую потребность в современных коммуникациях. Судя по прогнозам, этот тренд будет актуален еще долго, поскольку платформы продолжают бороться за создателей вовлекающего аудиовизуального контента.

Заметим, что Instagram, YouTube и TikTok служат инструментом для выстраивания собственного бренда. Это работает не только с корпорациями, но и с массмедиа, и с персональными блогами. Движение медиа и брендов навстречу друг другу уже не просто очевидно, а приобретает характер массового. Вместо механических форм контент-маркетинга приходят журналистские приемы вовлечения аудитории через захватывающие истории. Изданиям же приходится создавать свой бренд.

Бренд-журналистика – это уже не экзотика, а вполне популярная стратегия: давать людям не просто информацию, а контент с добавленной ценностной стоимостью. Этим объясняется тренд на развитие нишевых медиа. И чем больше совпадений в представлениях о ценностях у редакции и читателей издания, тем больше запас прочности в лояльности целевой аудитории. В таких условиях ставка делается на качество и глубину контента вместо количества и всеядности.

Политизация соцсетей и карающие алгоритмы

Медиаплатформы – соцсети и мессенджеры – получили тотальный контроль над формированием информационной повестки огромной аудитории. И через эту повестку – управление ее настроением, решениями, мотивами – обрели право выбора, кого пускать к этой аудитории, а кого ограничивать в доступе и по каким правилам.

Количество обвинений в адрес Facebook, Twitter, VK, причем летящих со всех сторон политического спектра, не поддается исчислению. «Желтые жилеты» во Франции обвиняют Facebook в намеренном сокрытии сообщений, в США республиканцы утверждают, что Google и Twitter подавляют консервативные точки зрения.

Одна из задач журналистики – помогать общественному контролю над властью. В западной теории СМИ для обозначения этой функции используется термин watchdog journalism, подразумевающий, что журналист служит сторожевым псом демократии, выявляя злоупотребления властей предержащих.

Сегодня эта старая идея наполняется новым содержанием. Журналистика становится tech watchdog, считают эксперты. Массмедиа теперь призваны следить за тем влиянием, которое оказывают на жизнь людей и общества интернет-платформы и алгоритмы (уже метко прозванные в сети пятой властью), поскольку государственное регулирование не успевает за развитием технологий.

Цифровые платформы, которые были призваны стать альтернативой централизованному распространению информации через контролируемые государством или монополиями каналы, в итоге сами стали заложниками собственных корпоративных или политических амбиций. И спихнуть всю вину за фильтрацию контента и падение охватов на якобы беспристрастные алгоритмы не получается – ведь алгоритмы настраивают люди. Доходит до крайностей. Недавний случай – к Дню Победы Facebook не давал пользователям опубликовать знаменитую фотографию водружения знамени Победы над рейхстагом.

Роботизированная журналистика

Роботы уже давно пишут стандартизированные новости, расшифровывают аудиозаписи, проверяют правописание, проводят фактчекинг. Им под силу создать вполне читабельный текст о чрезвычайных ситуациях, спортивных мероприятиях и изменениях курсов валют и котировок на бирже.

За рубежом первыми начали использовать роботов редакции Associated Press, New York Times, Washington Post, Xinhua и ВВС. Нет, это не значит, что журналистский штат попал под жесткое сокращение: просто сотрудники этих респектабельных массмедиа сейчас заняты аналитикой и необычными проектами, а не новостным рабством.

Что касается России, то роботы пишут новостные заметки для ТАСС и «Интерфакс». Происходит это так: программа получает доступ к определенным источникам, сайтам и начинает собирать данные для последующего анализа; после этого по заданному шаблону генерируется текст, который проверяет и выпускает на ленту уже человек.

Журналистика больших данных

Вдогонку к роботизированной журналистике следует сказать о журналистике больших данных (больших – значит, от терабайта до эксабайта). Понятно, что такие объемы человек проанализировать не может, поэтому на помощь ему приходит искусственный интеллект. Работа с большими данными позволяет выявить неочевидные закономерности. Но самое главное то, что их можно визуализировать.

Цель остается прежней – предоставить информацию читателям и рассказать о важных событиях или явлениях. В качестве источника используются не мнения экспертов или пресс-релизы, а данные. Основная задача дата-журналиста — превратить их в понятную историю и красивый визуальный продукт. Технологии и современные инструменты визуализации помогают создавать интерактивные карты и графики.

Такой вид журналистики сегодня предстает наиболее объективной, хотя определенные махинации с данными все же возможны – все зависит от добросовестности журналиста, определяющего, какие данные анализировать, а какие нет. Но бесспорным плюсом является то, что такая журналистика базируется на констатации свершившихся фактов, выраженных в данных. Такая транспарентность вызывает доверие у читателя, уставшего от «экспертных» мнений.

Интертекстуальность

Вместо сложных определений поясним на примерах из массовой культуры. «Звездные войны», «Игра престолов», «Гарри Поттер» и т.д. сегодня не столько феномены книжной и киноиндустрии, сколько медиавселенные, начинающиеся с комиксов, видеоигр и сувенирной продукции, заканчивающиеся тематическими парками и соответствующими изменениями ценностей и вкусов массовой аудитории (например, мода). Так создается целостное сюжетно-композиционное пространство.

В журналистике интертекстуальность может проявляться на уровне трансмедийного повествования. Это текст, ряд взаимосвязанных историй, объединенных вербальными, визуальными и аудиальными компонентами. Такое повествование может быть создано на одной или нескольких платформах. Отличие от лонгрида – нелинейность. Пользователь может выбирать, с какими частями истории он ознакомится. Задача журналиста – не дать ему выпасть из общего контекста.

Примерами трансмедийных историй в отечественных СМИ может служить проект «В холоде», «РБК-тренды», тематические серии подкастов от «РИА Новости».

Технологии виртуальной и дополненной реальности

Можно не принимать новые технологии VR, AR, XR и сомневаться в их перспективности, подобно луддитам, которые сотни лет назад сопротивлялись появлению парового двигателя или развитию станков и фабричного производства. Но итог предсказуем: единожды появившись, они рано или поздно вытеснят устаревшие формы.

Для медиа вторую жизнь наверняка получат технологии виртуальной, дополненной и смешанной реальности, которые получат колоссальный толчок к развитию с повсеместным внедрением 5G-сетей (в России 5G-сети должны появиться во всех городах-миллионниках уже к 2022 году). Тяжелый контент будет загружаться моментально.

Сегодня для умных инвесторов интерес представляют те технологии, которые не на хайпе и даже не в видимом тренде. Реальные тренды сегодня – скрытые, неочевидные, которые влияют на нас даже без нашего знания о них. Если VR, AR, XR вызывают сомнения в их перспективности, то только из-за технических ограничений (вроде скорости интернета), не позволяющих раскрыть их возможности, из-за недостатка моделей шлемов и очков новых поколений, ну и наконец качественного контента, который можно потреблять с помощью этих устройств.

Медленные новости и тренд на осознанное потребление

Движение цифрового детокса не ново, но сегодня приобретает свежие оттенки. Технологические компании держат нос по ветру: все больше появляется полезных советов и целых сервисов, встроенных в мобильные операционные системы, которые помогают грамотно выключаться из социальных сетей и мессенджеров. А вот медиа за трендом не поспевают и продолжают заваливать потребителя контентом.

Медленные новости – это не о протухших инфоповодах и догоревших дедлайнах. Это об отказе от информационного шума и бессмысленных сенсаций. Срочные сообщения уподобились бурному потоку, который сегодня уже не воспринимается аудиторией. Феномен медленных новостей подразумевает публикацию того, что действительно важно для читателя, что может каким-то образом повлиять на его жизнь.

Вместо «перепечатанных пресс-релизов и рекламной чепухи» журналисты фокусируются на ценностях и потребностях своей целевой аудитории, на четком разделении фактов и мнений, на интерпретациях с разных точек зрения в рамках одного материала. Из-за процессов глобализации, меняющих локальную новостную повестку, журналистские тексты начали терять связь с действительностью того пространства, где они публикуются. Поэтому задача медленной журналистики – вернуть осознанность в потребление новостей.

Подготовил Богдан Ермаков