Лучшее журналистское образование в России – своим высоким статусом факультет журналистики МГУ во многом обязан профессору Ясену Засурскому. Более шестидесяти лет он заведует кафедрой зарубежной журналистики и литературы (из которых сорок два года провел на посту декана, а ныне занимает почетную должность президента факультета) и взращивает профессионалов индустрии массмедиа. Недавно Ясен Николаевич отпраздновал девяностолетний юбилей. Мы побеседовали с живой легендой и узнали, что профессор думает не столько о стандартах журналистики, сколько о прошлом и будущем России, о Боге, целеполагании и любви.

О русском народе и судьбе России

Ясен Николаевич, вы были свидетелем того, как один политический режим сменял другой, помните Сталина, Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ельцина. С оглядкой на прошлое скажите, по какому пути должна идти Россия?

Проще начинать от обратного. Наиболее неприятная вещь – состояние застоя. Оно подобно заболоченному пруду, в котором не меняется ничего, кроме интонаций квакающих лягушек. Чтобы политика не превращалась в такой пруд, нужно относительно часто менять руководителей. Когда один человек годами управляет государством (важна не суть, а принцип), у него все превращается в текучку, он теряет способность замечать перемены и адекватно реагировать на них. Год, три, ну максимум шесть лет – после этого срока уважающий общее дело руководитель должен уступить свое место кому-то, чей глаз еще не замылен. К тому же, наш народ в какой-то степени завистлив: он не любит, если один правитель долго задерживается на вершине. Россия имеет перспективы в этом плане, главное, чтобы такие процессы происходили спокойно. Это вполне возможно, потому что в России живет добрый, не склонный к ненормальным выходкам народ. Иногда, конечно, он бунтует, но это происходит от недостатка принципов и ориентиров, что является следствием длительной лояльности режиму, большой послушности.

Если же выделять какой-то из перечисленных политических режимов, то это время правления Горбачева. Время свободы слова, демократии, надежды на новое, лучшее будущее. Конечно, у Михаила Сергеевича есть свои недостатки, но он раскрепостил народ, дал людям возможность свободно думать и действовать, самостоятельно принимать решения. Он выдержал сложнейшее испытание – не сойти с пути перемен. Это огромная заслуга. Я положительно отношусь к такому образованию, как СССР, считаю, что его недооценивают и примитивизируют. Конечно, были и слабые места, но Горбачев их компенсировал.

И после этого Советского Союза не стало.

В этом и состоит весь парадокс, потому что Соединенные Штаты есть, Великобритания не исчезла с карты мира. А Советского Союза нет. Почему так получилось? Мне кажется, это связано с административной разобщенностью.

Значит ли это, что Россия должна ориентироваться на Запад?

Необязательно. Процветание страны не связано с ориентацией на других акторов международных отношений –  на деле это может оказаться крайне непродуктивным. Важно учитывать национальные особенности. Это должно быть нечто единоличное. Например, от Запада ни в коем случае не нужно перенимать коррупционные механизмы, спекулятивные схемы, всю криминальную часть.

На самом деле, отношение к людям как у нас, так и на Западе одинаковое. Только наши люди не всегда готовы следовать правилам, в то время как в странах Запада это будет дурным тоном. Россия перспективна, ей присущи особенности, которыми не отличаются другие страны. В силу привычки мы перестали замечать то хорошее, чем обладаем. Запад должен быть одной из проблем, которая нуждается в исследовании, к которой нужно подходить критически. Это требует больших усилий, хорошей кадровой подготовки. Но перенимать такой опыт нет никакой необходимости.

А в чем состоят преимущества России перед Западом?

Россия не такая требовательная, она легче вступает в дружеские отношения. Русские не делают из этого церемоний. Это ярко проявилось в небольшой временной промежуток после Великой Отечественной войны. Мне кажется, что Россия и сейчас очень спокойно ко всему относится. Против нас вводят санкции — мы же стараемся мирно выстраивать диалог. При этом русские – серьезные люди, которые не будут никому подчиняться, грубо говоря. Мы не хотим быть чьим-то только сателлитом или даже союзником, если это выходит за пределы наших представлений о нормальных торговых, экономических и политических отношениях.

Как вы относитесь к политике Иосифа Сталина?

Сталин был односторонним человеком, он совершил очень много преступлений. Его расправы над учеными, деятелями культуры и искусства привели к тому, что мы потеряли невероятное количество высококвалифицированных специалистов. Но как военный он проявил твердость в войне с Гитлером. И его вклад в разгром фашистской Германии был значительным. Неслучайно все говорили о Сталине – в этом не только заслуга пропаганды. Да, он нарушал гражданские права наших людей, но он сумел выиграть войну, победить Германию – на тот момент наиболее мощную в военном отношении страну. Это его заслуга. Советский Союз был спасен.

Что касается пакта Молотова-Риббентропа, то Россия не была агрессором, как сегодня это могут представлять в некоторых СМИ. Россия не вводила танки ни в Данию, ни во Францию, ни в Нидерланды. Она не бомбила эти страны. Думаю, сегодня такая дезинформирующая повестка делается по заказу, чтоб испортить отношения между странами.

Как вы оцениваете президентство Владимира Путина?

Положительно. Возможно, он был не совсем готов к этой должности, когда его выдвинул Ельцин. Но Владимир Владимирович оказался очень любознательным, общительным, эрудированным и образованным человеком. Правда, ему не хватает, так сказать, концепции жизни, поэтому мы видим некоторую сбивчивость, непоследовательность в его политике.

Внешней или внутренней?

С внешней политикой дело обстоит лучше, чем с внутренней, хотя некоторые промахи тоже есть. Просто Путин не получал классического дипломатического образования, поэтому он иногда слишком резко высказывается. Но ведь важен результат, а он есть, что бы ни говорили и ни писали в СМИ.

Как вы относитесь к русскому национализму?

Мне не нравится национализм. Я интернационалист (но не космополит – я против этого). Нужно ценить национальные корни, уважать свой народ, но при этом не стараться сделать его исключительным.  Это сложно, однако важно стремиться достичь определенного баланса. История показала, что, если народ заявляет о своем превосходстве слишком громко, это не приводит ни к чему хорошему.

Что думаете насчет Крыма и Донбасса?

Донбасс имеет право бороться за свою судьбу и развитие, но я надеюсь, отношения с Украиной рано или поздно будут урегулированы и восстановятся те связи, которые были прежде. Думаю, эта проблема будет решена самим народом. Во-первых, Украина говорит по-русски – нам противоестественно быть с ней врагами, а во-вторых, совместно пролито столько крови, что это нельзя забыть, стереть из памяти.

Русский Крым – в этом нет ничего предосудительного. Я положительно отношусь к воссоединению Крыма с Россией, поскольку Крым исторически является частью российского пространства, это дорогая нам земля и, я думаю, хорошо, что она будет нашей. Остальное – это детали. У наших народов общие корни.

А как Вы оцениваете концепцию триединого русского народа (великороссов, малороссов, белорусов)?

Думаю, что это очень серьезная идея, она имеет право на существование. Ее нужно воплощать в жизнь снова, потому что эти народы действительно родственны. Они представляют собой одну группу с общим языком, историей, культурой. Сейчас посредством массмедиа создается искусственная вражда. Но это все временно.

О вере в Бога и вере в себя

Ясен Николаевич, как вы относитесь к религии?

Отношусь спокойно. Я не религиозен, но уважаю религию. Вера, которая приобретает воинственный характер, – это нечто из разряда заблуждений, причем заблуждений опасных. Конечно, мое мнение насчет религии менялось на протяжении жизни. Когда я был мальчишкой, я слушал моего деда. Он был верующим, а бабушка – нет. Любила модные платья, свободу. А что касается меня, то я жил в атеистическую эпоху. Идеология на меня никак не повлияла, но к религии выработалось скептичное отношение. Достоинство любой религии в том, что она духовно обогащает человека, поскольку базируется на этических концептах. Думаю, главный из них – взаимоуважение. Я люблю и уважаю людей, но это не имеет ничего общего с религией.

У вас в кабинете на столе стоят иконы. Почему?

Эти великолепные старинные иконы дороги мне как предметы искусства, не более того. Я не молюсь, не крещусь и даже, может быть, не умею толком креститься. Это не главное в жизни.

Не задумывались ли вы, что придется держать ответ перед высшей силой?

Думаю, что я сам перед собой держу ответ, перед своей совестью – самым важным человеческим качеством. Там это не так уж и важно. Хотите верный ориентир, когда делаете сложный моральный выбор? Тогда у вас должно быть четкое понимание цели жизни. Моральна она или нет – никто вам, кроме вас самих, не ответит.

О любви и браке

Любовь: действительно ли это высокое чувство, или все же социокультурный конструкт?

Для любящих всерьез – это высокое чувство. А для того, кто это рассматривает как какой-то фактор поведения, – нет. Главное, чтобы взаимоотношения мужчины и женщины были актом взаимоуважения, проявления человечности. Я считаю, что высокое чувство, о котором пишут в книгах, существует, без этого невозможно. Однако оно не имеет ничего общего с религией, это только эмоции, пусть и сильные.

В наши дни большая часть браков распадается, хотя молодежь и не спешит рано жениться. Вы прожили со Светланой Александровной вместе всю жизнь. В чем секрет?

Это прежде всего дружба, общность интересов и общие идеалы. Это очень важно, по-моему.

О целеполагании и предназначении

Было ли у вас намерение, цель, которую вы очень хотели осуществить, но до сих пор не сделали этого?

Трудно сказать. Конечно, не все мои проекты осуществились, но у меня есть несколько идей. Например, я хочу написать книгу о взаимоотношениях Америки и России, историко-познавательную, грубо говоря. О том, что такое Россия, что такое Америка, что их объединяет, разъединяет и какие перспективы. А перспективы есть. И связаны они не с усилиями тех или иных правительств, а с реальным жизненным процессом.

О каких поступках молодости вы сожалеете сегодня?

Особых просчетов у меня нет. Наоборот, я был очень целеустремленным. Меня сначала распределили в иняз, а потом сообщили, что берут в ЦК, когда уже осень приближалась. Я сказал, что не могу пойти в ЦК КПСС, поскольку хочу закончить аспирантуру. Мне хотелось заниматься американской литературой. И не пошел в ЦК.

Закончил иняз, потом защитил кандидатскую диссертацию по Драйзеру и стал заниматься американской литературой, а потом и журналистикой. Думаю, здесь я поступил правильно, не жалею об этом. Конечно, в ЦК была заманчивая работа, можно было бы устроиться работать в МИД, выполнять дипломатические миссии, но я хотел заниматься американской и европейской культурой.

Что вы пожелаете тем, кто будет продолжать ваше дело, какие напутствия дадите?

Твердости в выборе пути. И главное, выбрать такой путь, который будет интересен не только для них, но и для общества, для России – мы все ее дети. Нужно об этом помнить. Она нас воспитала, она нас вырастила. Единственный ограничитель – быть хорошими гражданами своей страны.

Америку нужно изучать. Там живет очень талантливый во всех смыслах народ, который близок нам по многим показателям, даже в силу своего географического положения, своих международных отношений, и здесь важно не растерять эти контакты, а укрепить их в интересах России и ее общества. Не все зависит от России, потому что Запад часто мыслит стереотипами. Однако писатели, художники, журналисты – креативный класс, который не держится за стереотипы, мыслит нешаблонно – способны это исправить.

Беседовала Кристина Долголаптева