На этой неделе TUT.BY порадовал статьей о том, как в «колосовском лицее» при свете лучины изучали белорусский язык, прячась от режима по подвалам и коттеджам.

В статье много чуши, в которую поверят разве что иностранцы – например, о том, что в Беларуси запрещали белорусский язык, учили белорусскую литературу по русским учебникам (таковых не было), «уничтожали белорусские книги» и так далее.

Историю самого заведения TUT.BY изложил очень подробно, добавив пафоса и драматизма. А мы посмотрим, что там происходит сейчас.

Вот характерный репортаж «Радио Свобода» (2019) из офиса ТБМ, которое возглавляет уже бывший депутат Елена Анисим. Оказалось, что «лицей» делит с ними помещение.

Вот как журналист описывает встречу с одной из лицеисток:

«Да ТБМ падыходзіць дзяўчына-падлетак. Торгае ручку і застаецца чакаць адкрыцьця. Вырашаю пазнаёміцца з маладой аматаркай беларушчыны:

— Добры дзень.

— Добрый.

— Вы на сядзібу ТБМ прыйшлі?

— На курсы.

— Беларускай мовы?

— На курсы в польский лицей.

— У польскі ліцэй?

— Да. Они в 16 часов начинаются. Я пришла пораньше, хотела подождать тут».

Как видим, девушка отвечает журналисту по-русски. А далее следует беседа уже с сотрудницей ТБМ. Та сообщает журналисту:

– Так і сказала, што на курсы ў польскі ліцэй прыйшла? Гэта яны так гэты, падпольны ліцэй называюць. Вучацца тут, а потым паступаюць усе ў Польшчу.

Как видим, ученики называют эту колыбель беларушчыны «польскими курсами» и «польским лицеем», хотя проходят эти курсы почему-то на территории «Общества белорусского языка». Почти анекдот.

Первая ступенька для «Калиновки»

Учат там вроде бы обычным предметам. Но почему тогда лицей называют «польским»?

Дело в том, что ранее существовало три способа попасть на программу Калиновского. Первый – быть родственником оппозиционного активиста/руководителя структуры; второй – иметь на руках документ об отчислении из белорусского вуза и рекомендацию от оппозиционной организации. Просто по одной рекомендации перестали брать, потому что было слишком много «примазавшихся».

И, наконец, самым надежным способом было отучиться в «колосовском лицее». Школьников брали на программу для «политзаключенных» автоматически, т.е. они могли поступить без экзаменов в любой польский вуз по выбору, получать стипендию от польского правительства и бесплатно год изучать польский язык на т.н. «зерувке» – «нулевке», подготовительных курсах в Гданьске.

Правда, революционеров из них не получалось, а получались в основном граждане Польши, которые либо встраивались в польскую экономику, а затем получали польское гражданство и уезжали в более благоприятные страны Евросоюза, либо работали на оппозиционных сайтах. Часть вернулась в Беларусь и ни в каких политических проектах не участвовала, часть не уезжала вообще.

Занималась, кстати, программой Калиновского супруга бывшего кандидата Милинкевича Инна Кулей, которую я имел счастье лицезреть на одном мероприятии с поборником болонской системы Владимиром Дунаевым. Хотя, казалось бы, что общего может иметь критика белорусской системы образования и продвижение польских программ? Ан нет, все на поверхности.

При свете лучины

«Еврорадио» сообщает, что занятия лицея проводились то в обычной квартире, то в подвале костёла, то в коттедже в пригороде. Поступить в лицей можно с 8-го класса — на первый курс, предварительно пройдя собеседование.

Вот что рассказывала «Наша нива» в 2011 году об учебном процессе:

«Дети занимаются как в Беларуси, так и выезжают на сессии за границу. Официально считается, что они находятся на домашнем обучении. В выпускных классах дети сдавали все предметы экстерном».

Однако потом вмешалось злое лукашенковское государство:

«С 1 сентября 2011 года вступит в силу новый образовательный кодекс. В соответствии с ним, теперь разрешение на домашнее образование для ребенка родители должны получать у директора ближайшем школы. Ранее в Беларуси, как и во всем мире, это решали сами родители.

Преподаватели обеспокоены тем, что в ближайшее время на домашнее образование могут быть наложены ограничения. И из-за этого происходит регистрация учебного заведения в Гданьске».

Напомним, что и тогда, и сейчас домашнее обучение разрешалось только по медицинским показаниям. Реально же эта лазейка использовалась для работы нелегальных учреждений, а ребенок, который должен был находиться дома, находился непонятно где. Тем не менее, лицей зарегистрировали в Польше.

«Наша нива» сообщает, что «теперь дети смогут получать полноценные польские аттестаты о среднем образовании. Причем это не должно помешать продолжить образование на родине: в белорусский вуз с польским аттестатом поступать можно».

Т.е. получается на словах лицей подпольный, но после него можно легально учиться в вузах Беларуси.

Лицей как инструмент для эмиграции

Руководство не скрывает, что, несмотря на декларируемый национализм, выпускники почему-то оказываются от родной зямельки все дальше.

Вот что говорит сам Владимир Колос:

«Конечно, жаль, что большинство уезжают из Беларуси, но это уже не наша проблема. В Беларуси для них сейчас нет применения. Но, будем надеяться, что ситуация поменяется, они вернутся, и международный опыт пригодится здесь».

Международный опыт чего? Обучения детей в коттедже?

А вот что рассказывает Франциск Вечерко, сын бывшего руководителя БНФ Валентина Вечерко:

«Мы все выпустились и разъехались по разным частям Беларуси, Европы, мира, пошли в разные сферы — пиар, рекламу, активизм, международную деятельность. Мы создали вокруг себя маленькие микролицеи.

Теперь по всему миру есть неформальная секретная сеть выпускников лицея, у которых есть общие темы, разговоры, ценности, мы все говорим по-белорусски. У нас у всех есть ответственность за страну».

Примерно так на западе работает система частных закрытых школ. Их смысл – не в том, чтобы сдирать деньги с родителей руками репетиторов и называть это «элитным образованием», как у нас, а в том, чтобы собирать детей правительства и бизнес-кругов в одном закрытом заведении, после которого они сохраняют неформальные связи на протяжении всей жизни. На западе это основной механизм воспроизводства элиты, которому уже несколько столетий.

Ценник, который ставят частные школы – это своего рода фильтр, который отсекает детей не из их круга.

А что у нас? Комнаты коттеджа переделаны под учебные классы, в кухне располагается учительская, в подвале – кабинет биологии.

Но сотрудница лицея не грустит:

«Я довольна тем, что здесь свободна в своей творческой работе. Меня никто не проверяет тут, мы работаем так, как считаем нужным. Каждый контролирует сам себя. Поэтому здесь и атмосфера добрая и семейная».

Как видим, для того, чтобы в образовании все стало хорошо, надо всего лишь отменить контроль и проверки. И любить белорусский язык.

При этом никто особо не скрывает, что данный лицей – политический инструмент. Например, ему целиком посвящен фильм «Партызанская школа», снятый на польском языке с английскими субтитрами, видимо, исключительно для защиты белорусского языка. Второй фильм про лицей называется «Урок белорусской мовы» и признан в Беларуси экстремистским. В нем рассказывает о подготовке молодежных активистов к первой «площади» в 2006 году.

Как видим, коттеджа с подвалом достаточно, чтобы подготовить для страны ценные кадры. В колосовском лицее, к примеру, учился Нехта – он же Степан Путило. Попал он туда как сын спортивного комментатора Александра Путило, который, как и сам Степан, работал на «Белсате».

Лицей, как правило, оканчивают дети тех оппозиционеров, которые в силу каких-то причин проживают в Беларуси. Но это отнюдь не самый престижный пласт. «Элита» сидит в Чехии, политэмигранты – в Польше, а в Беларуси остаются те, кто в силу необходимости должен руководить активистскими структурами. Они и составляют основной контингент белорусских «лідараў».

Что касается сути вопроса, то золотые годы лицея пришлись на то время, когда была повальная мода уезжать из страны.

К этому детей сознательно готовили родители. Пребывание в РБ рассматривалось как некий промежуточный период перед отбытием в США, Польшу, страны Евросоюза, Израиль и т.д. Дошло до того, что на рубеже 1990-х из Минска выехали целые классы столичных языковых спецшкол. И детей изначально отдавали в такую школу и учили английскому из расчета применения его за рубежом.

Опять же, в те далекие годы оппозиция не была неким успешным и могучим движением, как ее пытаются сегодня представить для молодежи и романтизировать. Для широких масс это был просто механизм эмиграции. Там, безусловно, было и идеологическое ядро, но массово в оппозиционные организации приходили, чтобы уехать или, в крайнем случае, сделать визу.

Если почитать, к примеру, мемуары Дубовца, посвященные «Майстроўне», то можно наглядно увидеть, как первоначальное диссидентское движение и клуб по интересам, разросшись до политической структуры, тут же развалилось из-за притока новых сомнительных членов.

В то время все националистические проекты очень пафосно начинались, а потом заканчивались банальным отъездом либо зарабатыванием денег. Большая часть эмиграции первой волны выехала в США, Чехию, многие – в Польшу.

В наши дни, когда все, кто мог, уехали, устроились и даже устроили детей, в той же «Калиновке» пропала необходимость. Вместо нее поляками применяются более эффективные инструменты. Например, имея «карту поляка», можно легально работать и учиться в Польше, чем не преминули воспользоваться наши украинские соседи. Мы уже писали о том, что из Украины в Польшу выехало на учебу более 34 тыс. украинских студентов, что составило более половины от всех выехавших на учебу в Польскую республику.

Белорусов же, по данным Юнеско, в Польше учится около 5 тысяч.

Поэтому, что бы ни пытались рассказать оппозиционные сайты к выборам, массового отъезда молодежи нет. А то, что есть, несоизмеримо с ситуацией 20 или даже 10 лет назад.

То, что в Минске якобы подавляется белорусский язык и его учат «подпольно» – такая же чушь для спонсоров. Например, в белорусской гимназии № 22 в Зеленом луге не смогли даже набрать одну из параллелей – просто нет желающих, классы пустуют. Идите и учитесь, кто вам мешает.

Поэтому нынешний «коласовский лицей» – это призрак девяностых годов, а отнюдь не кузница элитных белорусскоязычных кадров. В нем, по сути, отпала необходимость, потому что выехать за рубеж сейчас можно легко и без каких-либо политических посредников – например, поступить в польский вуз, имея карту поляка.

Поэтому лицей и называют сейчас «польскими курсами». По сути, там бесплатно учат польскому языку – и только. Но, по крайней мере, вещи стали называть своими именами.

Кроме того, нужно вспомнить, как в 1990-х годах БНФ требовал деполитизации вузов и школ – но, как видим, вместо этого они создали политическую программу Калиновского, политический лицей для «своих», обеспечили школьников визами и польскими аттестатами, а теперь планируют создавать политизированный «национальный университет». Т.е. получилось ровно наоборот – вот так оппозиция умеет реформировать образование.

Андрей ЛАЗУТКИН, imhoclub.by