Обитель Бориса Стрельцова

Творческое наследие патриарха белорусской журналистики профессора Бориса Васильевича Стрельцова уникально. Его научное, педагогическое, публицистическое и литературное творчество представляет собой неисчерпаемый источник вдохновения для новых поколений белорусских журналистов и открывает новые грани теоретических, методологических и практических замыслов активной социальной профессиональной креативной деятельности.

Борис Васильевич Стрельцов – белорусский ученый, публицист, писатель, кандидат исторических наук, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель культуры Республики Беларусь, лауреат премии Международной конфедерации журналистских союзов «За значительный вклад в развитие журналистики», лауреат специальной премии Президента Республики Беларусь деятелям культуры и искусства в области журналистики. Создал научную школу в области теории журналистики. Под его руководством подготовлены и успешно защищены десятки кандидатских и докторских диссертаций.

Творческая биография Б. Стрельцова была не совсем обычной. Борис Васильевич начал работать в газете, не имея высшего образования. Он вспоминал: «Девятый класс оканчивал в Германии уже после войны, был в составе группы оккупационных войск. Сначала в школе обучались только офицеры: многие из них не имели среднего образования. А после офицеры начали уезжать, разрешили старшинам и сержантам учиться. Девятый класс окончил за три месяца».

2

Профессор Стрельцов признавался, что именно в Германии определилась его профессиональная судьба: «О журналистике никогда не думал, писал стихи, даже целая сатирико-юмористическая поэма написалась о военной жизни, ходила “в списках”.

Однажды командир полка говорит: “Ты все стихи пишешь, а возьми да напиши репортаж в газету”. Чтобы я знал, что такое репортаж!.. Но написал (как выяснилось, как раз в репортажной форме). Газета “Советская армия” группы оккупационных войск в Германии его напечатала. Изрядный материал получился и подпись: сержант Б. Стрельцов. И солдаты, и офицеры начали на меня так смотреть… Сейчас на писателей так не смотрят! Ну, и предпочел я это дело, посылал в газету различные материалы». Демобилизовался Стрельцов в 1950-м.

Сосед работал в бобруйской областной газете «Советская Родина» (Бобруйск был тогда областным центром), показал публикации вчерашнего сержанта редактору – и сразу поступило предложение из газеты. Среди первых героев очеркиста-корреспондента сельхозотдела Б. В. Стрельцова были три героя социалистического труда из колхоза «Красная смена» Любанского района, которые выращивали кок сагыз (из этой неизвестной сейчас культуры когда-то производили резину). Тогда и представить не мог, что через несколько лет он будет работать в «Красной смене» – только не в колхозе, а в газете, в честь которой колхоз назван. А до сих пор Б. В. Стрельцов окончил 10-й класс вечерней школы (в 25 лет!), поступил на филфак БГУ. Он с шуткой рассказывал: «Два года отучился заочно Посмотрел: заочно учиться – приблизительно то же, что заочно завтракать. Перевелся на стационар. Но чистым студентом побыл только месяц, редактор “Красной смены” Николай Достанко предложил идти на работу: “Будешь полдня студентом, полдня – корреспондентом”. Пять лет в “Червонке”, потом была “Звязда”».

Очень плодотворной была работа Б. В. Стрельцова в старейшей белорусской газете. Тем не менее наступил момент, с которым сталкиваются многие опытные журналисты-практики – творческая депрессия: «Это надо было наработаться в газете, “объесться” ею. Депрессия обычно бывает не у технических и не у административных работников, а у творческих, которые много пишут. Журналист – это же не писатель, который ждет вдохновения. Если что-то не получается, писатель положит рукопись в стол – походит, с друзьями посидит… А журналист постоянно работает, что называется, «из-под копыта»: выпуск газеты не отложишь. Бывали моменты: так наработаешься, что становится страшно садиться за стол. От одной мысли, что нужно писать, – волосы дыбом… Работая в “Звязде”, я умудрился написать и защитить кандидатскую диссертацию – из-за спортивного азарта. Говорили: как это тяжело – работая, написать диссертацию. Взял, да и написал! В 1969-м перешел работать на журфак БГУ».

Сколько учеников взрастил Борис Васильевич, трудно подсчитать. Но студенты всегда знали: профессор Стрельцов – не только преподаватель, автор учебников, учебно-методических пособий, монографий, научных статей… Он действующий журналист, публикации которого можно встретить в самых влиятельных периодических изданиях страны.

Заведующий кафедрой литературно-художественной критики БГУ Людмила Петровна Саенкова также была ученицей Бориса Стрельцова.

Вот что она говорит о нем: «Когда я училась на журфаке, здесь было две специальности: телевизионная и печатная журналистика. Училось тогда приблизительно 50 человек. За каждым именем был профессиональный опыт и авторитет. Однажды Борис Васильевич заболел и не мог принимать зачет. Мы ждали, пока он поправится: никто не мог заменить его. Студенты навещали его в больнице. Это было время коротких дистанций. Преподаватели были в курсе всех жизненных дел. Борис Васильевич был душевным человеком, помогал всем, чем только мог. Раньше сдавали зачет по специальному курсу “Очерк и фельетон”. Теперь не встретишь этих жанров, а тогда они были распространены. Он был новатором, разграничивал понятия журналистики и публицистики. Последняя в его представлении была высшей точкой профессиональной деятельности. После его пар мы продолжали спорить и вне студенческих аудиторий. Он открывал нам много авторских текстов и имен. Борис Васильевич привил любовь к профессии. Мы знали, для чего сюда пришли, мы все хотели быть хорошими журналистами.

4

Он был журналистом, практиком, считал, что студенты должны доказать свою профпригодность. Мог простить прогулы, пропуски пар, но только не то, что студент никак не проявляет себя в профессии.

Однажды на съезде Союза журналистов он шел к микрофону, а весь зал (это был в основном журфак) встал и начал громко хлопать – настолько сильно студенты и выпускники любили его. Он действительно аксакал в журналистике. Он был ироничен и постоянно публиковавшийся, писал лирические исповеди, прозу – “образки”. Был нам бесконечным, другим – храбрым и достойным человеком».

Только хорошие воспоминания он оставил и у своих коллег. Доктор исторических наук, профессор Олег Георгиевич Слука в одной из своих статей пишет: «Бог обрадовался, когда ему удалось отыскать своего очередного духовного посланника в одной из забытых им самим Эрмитаже человеческого убежища. Это была обитель, которую на самом деле мог найти только Бог. Ему с небес видно все. Даже и Хутор Быховского района, Могилевской области, где родился будущий талантливый публицист, писатель и ученый Стрельцов Борис Васильевич».

По словам Стрельцова, сочетание теории в университете с практикой студентов в СМИ превратило факультет в настоящий творческий институт подготовки кадров.

«Хорошее отношение ко мне Бориса Васильевича Стрельцова я испытывала на протяжении всего нашего знакомства, начиная с того момента, когда была внештатным автором “Звязды”, где Стрельцов возглавлял отдел культуры. Он ценил меня как журналиста широкого профиля, но уважал мой интерес к театру. Когда при подготовке учебного материала для газеты “Журналист” я принесла ему смешную юмореску из книжки “Одесса, одесситы и одесситки”, он долго смеялся, хотя я не была уверена, что как-то использует ее. “Опять театр?!” – сколько раз он мне так говорил. И все же использовал в материале “Тяжелый жанр”», – вспоминает профессор, деятель науки Татьяна Орлова.

«Сначала я присматривался к Борису Васильевичу издалека. Внимательно слушал, что и как он говорит на редакционных летучках. Заметил, что к его мнению всегда прислушивались и очень часто оно было определяющим в принятии того или иного решения. И что интересно: на его острую, эмоциональную критику коллеги никогда не обижались. Ведь это была критика всегда объективная и, как сейчас бы сказали, конструктивная, – так говорит об учителе его бывший коллега Зиновий Пригодич. – Однажды от Стрельцова перепало на орехи и мне. Из очередной командировки я привез материал о плохой работе художественной самодеятельности в одном из колхозов. И решил показать свою корреспонденцию Борису Васильевичу. Он прочитал ее при мне, загадочно улыбнулся и попросил присесть поближе: “Материал написан бойко, хорошим языком, но в нем есть одна типичная для молодого журналиста ошибка: нет глубины, не выяснена суть проблемы. Ты выслушал только одну сторону – руководителя художественной самодеятельности, заведующего Дома культуры, а к тем, кто непосредственно отвечает за состояние самодеятельности, ты либо постеснялся, либо побоялся зайти. Нелишне было бы сходить не только к руководству колхоза, но и в районный отдел культуры, и даже к секретарю райкома партии по идеологии. Уверен, тебе открылись бы многие интересные, не замеченные тобой вещи. Извини, но в таком виде печатать корреспонденцию нецелесообразно».

Это был для меня хороший урок на всю жизнь. Я привык в районке к тому, что достаточно было собрать конкретные факты, хлестко их подать – остальное журналиста не касалось. Пусть в проблеме разбираются местные власти. Стрельцовская же планка требовала другого, более высокого уровня: не просто констатировать те или иные недостатки, а докапываться до их сути, выяснять глубинные причины проблемы, а если нужно, то и подсказывать пути ее решения.

Позже, когда мне выпала честь работать вместе с Борисом Стрельцовым в одном отделе, я убедился, что он никогда и ни в чем не отступал от этих требований. Поэтому неудивительно, что публикации нашего отдела всегда отмечались на редакционных летучках как лучшие, вызвали значительный общественный резонанс.

Борис Васильевич удивлял своей эрудицией, глубоким знанием жизни. С особой очевидностью это проявлялось при составлении квартальных планов».

Редактор газеты «Маяк Прыдняпроўя» Николай Левченко вспоминал: «Вот уже 41 год я работаю в журналистике, из них 24 – в должности главного редактора Быховской районной газеты “Маяк Прыдняпроўя”. А на Быховщине родился и вырос Борис Васильевич. Со Стрельцовым судьба свела во время учебы на факультете журналистики БГУ имени В. И. Ленина в середине 70-х годов прошлого века, куда я поступил вскоре после службы в армии. Ко вчерашним воинам со стороны мэтра были самые теплые отношения. Ко мне – тем более, поскольку я два года служил срочную в группе советских войск в Германии, входил в состав активных внештатных военных корреспондентов тогдашней газеты “Советская Армия”. В этой газете в послевоенное время служил сам Стрельцов.

Однажды после занятий, когда все студенты покинули аудиторию, мы остались с ним одни. Разговорились. Он рассказывал о своей богатой на события жизни. Тогда впервые я услышал знаменитое стрельцовское выражение: «Заочно учиться – то же самое, что заочно есть». Я же учился заочно, хотя мог и на стационаре. Но мой отец, фронтовик, инвалид первой группы по зрению, и мать, простая колхозница, не имели возможности помогать материально. Да и самому было стыдно сидеть на их шее. К тому же уже стал работать в Быхове, неплохо по тому времени зарабатывал. Это и сказал своему преподавателю. Тот внимательно посмотрел в глаза, затем сделал примерно такой вывод: “Одобряю, Николай, твой поступок. Хорошо, что обеспечиваешь себя сам, да еще иногда и родителям помогаешь. Только старайся учиться. Сочетая теорию с практикой, станешь настоящим профессионалом. Писать ты умеешь”.

После того разговора мы стали близкими людьми по духу, мировоззрению».

«В любой компании, пожалуй, любой спор на профессиональную (и не только!) тему практически сразу исподволь затихала, когда слышалась сакраментальная фраза “А вот Стрельцов говорил… Борису Васильевичу понравилось или не понравилось…” Стрельцов для всех нас с первых дней учебы был суперпрофессионалом и тогда, и сегодня. Ведь он свои лекции постоянно направлял на реальную практику, что в то время было немалой редкостью. Он поощрял любую более-менее творческую инициативу, точнее, даже требовал. Утром в какой-нибудь газете вышел твой небольшой материал, а уже днем Стрельцов на лекции разбирает его плюсы и минусы. Ему самому было неподдельно интересно возиться с молодежью. И это сразу чувствовалось, это импонировало. К нему можно было запросто подойти, посоветоваться. Да и вообще, он всегда был окружен – студентами в университете, журналистами (и не только) в редакциях…

Совсем неопытным попал на защиту его диссертации. Поразило, как он отвечал на замечания оппонентов. Сначала, естественно, благодарил, потом говорил, что можно было бы привести еще и такие, и такие критические замечания в свой собственный адрес, а потом очень вежливо, но фактически наголову разбивал и те, и другие аргументы», – рассказал Владимир Наркевич из Белорусского союза журналистов.

3

«Как-то на встрече со студентами отделения журналистики факультета славянской филологии Могилевского университета имени А. Кулешова меня спросили, почему в одном из интервью я сказал, что уровень подготовки будущих журналистов в Могилеве все-таки уступает факультету журналистики Белгосуниверситета? И именно этот вопрос мне вспомнился сейчас, когда я сел писать свои небольшие заметки, посвященные Борису Васильевичу Стрельцову. Да! Уже ради его занятий по теории и методике журналистского творчества следовало поступать учиться именно на журфак БГУ. С его уроков начиналось постижение профессии для многих поколений отечественных журналистов. Нам не все открывалось сразу. До важности некоторых вещей, озвученных Борисом Васильевичем, мы доходили уже потом, когда попадали в редакционные коллективы. И было в нем что-то притягательное, в этом хорошем лице с легкой улыбкой.

На привокзальной площади железнодорожной станции «Быхов» к празднику белорусской письменности установили скульптурную композицию «Встреча». Трогательная сцена: молодая девушка нежно обняла юношу, в руках которой кипа любимых книг: Богданович, Быков, Короткевич, Стрельцов… Кто-то скажет, что последнюю фамилию включили скорее «по-земляцкий», однако, думаю, с этим не согласятся многие поклонники литературного творчества Бориса Стрельцова, его многочисленные ученики-журналисты.

Мало кто знает, что День белорусской письменности в 2013 году мог состояться вовсе не в Быховском районе, на родине Бориса Васильевича. Хорошо помню совещание в Могилевском облисполкоме, на котором окончательно намечалась столица будущего праздника. Предлагались другие райцентры области, на подготовку которых потребовалось бы меньше затрат и времени. Шли жаркие споры. Однако перевесил Быхов. Почему? Потому что там создавалась уникальная Барколабовская летопись! Потому что там родился мастер белорусской журналистики Борис Стрельцов!» – поделился Андрей Кунцевич, Белорусский союз журналистов.

Незадолго до смерти (умер 18 октября 2009 года) вышла книга образков Бориса Стрельцова «Волшебный туман» («Чарадзейны туман») и весьма своеобразная, оригинальная литературная композиция – новеллы «Капустник, или Образ жизни» – о журналистике, творчестве, жизни… Профессор Стрельцов дает всем пример многогранного научного и публицистического долголетия.

Его именем названа аудитория № 324 факультета журналистики БГУ. По инициативе кандидата филологических наук, доцента Василия Петровича Воробьева, вот уже семь лет 1-го марта (в день рождения Бориса Васильевича) проводится День памяти, где преподаватели факультета журналистики БГУ организовывают мероприятие, на котором вспоминают мэтра.

Творческий и жизненный путь Бориса Стрельцова был непрост. Патриарх белорусской журналистике смог достичь не только признания, но и затронуть сердца молодых журналистов. Он жил журналистикой, своими студентами и даже сегодня о нем не забывают. И самое главное, Борис Стрельцов был всегда Человеком с большой буквы, что так тяжело и тогда, и сейчас в этой непростой профессии, в этом мире творчества и борьбы за правду.

Дарья ШЕВЦОВА