Европейская комиссия в недоумении: что происходит с Восточной Европой? Когда 14 лет назад семь стран бывшего социалистического лагеря решительно рвали со своим прошлым и зависимостью от Москвы, старая (читай — Западная) Европа рукоплескала: они будут жить теперь по-новому! Демократические принципы, права человека, рыночная экономика. Но сейчас, заглядывая в прошлое, чиновники из Брюсселя недоумевают: почему многое пошло не так? Где Акела промахнулся?
Возможно, Акела просто поспешил. Сейчас эксперты говорят, что для построения демократии нужно как минимум 60 лет. С 1989 года, когда была разрушена Берлинская стена и пал “железный занавес”, еще и тридцати не прошло. К тому же, добавляют эксперты, из всех стран Восточной Европы приличный демократический опыт был только у одной страны (и это, заметьте, не Польша) — у Чехословакии. У остальных или монархия, или Пилсудский (да не будет он упомянут всуе), а потом — война, Москва…
“Восточной Европе грозит опасность!” — говорят в Брюсселе и начинают штрафную процедуру против Польши.
В Румынии, Польше и Венгрии правительства (которые в Брюсселе перестали называть демократическими) стремятся установить контроль над судебными институтами и нарушить принцип разделения властей. И эта попытка частично уже удалась.
На этом фоне в Варшаве и Будапеште провозглашают возврат к старым ценностям — семье, христианству и патриотизму, Евросоюз рассматривают лишь как основной источник финансирования (все страны Восточной Европы — получатели европейских дотаций), а мультикультурализм, который Западная Европа до самого недавнего времени полагала безусловной ценностью, считают угрозой.
Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан в интервью немецкой Bild так прямо и заявил: мультикультурализм — иллюзия, беженцы — “мусульманские захватчики”.
Виктор Орбан, которому в апреле предстоят парламентские выборы (и он не хочет их проиграть), не стесняясь, заявляет, что строит Венгрию как “нелиберальное государство”. Открытая Европа хороша, когда в нее входишь ты, но плоха, когда диктует тебе условия совместного существования.
Лидер партии “Право и справедливость” Ярослав Качиньский свою попытку реформирования Польши называет “добрыми переменами” и рассчитывает на поддержку Будапешта в конфликте с Брюсселем. И правильно рассчитывает: для введения штрафных санкций против Польши и лишения ее права голоса нужен консенсус. Венгрия уже заявила: даже не рассчитывайте, Будапешт поддержит Варшаву.
Между прочим, новый премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий свой первый зарубежный визит совершил не в Брюссель, как это делали польские премьеры до сих пор, а в Будапешт.
И в Польше, и в Венгрии на первое место вышла нация. И произошло это совершенно неожиданно для старой Европы, которая много лет потратила на стирание границ и национальных различий.
Вопрос, над которым я размышляю в связи с этим: а не является ли идея Европы наднациональной (а значит, и безнациональной) недостижимой утопией? Не показывают ли события последних лет, что люди категорически не хотят отказываться от своей национальной идентичности в пользу пусть даже более прогрессивной идеи “Европа — наш общий дом”?
Если это так (а ведь похоже на то), то Брюссель, принимая 14 лет назад страны Восточной Европы в ЕС, неправильно рассчитал последствия этого шага. Но, как мне кажется, даже выводов из этого не сделал, судя по тому, что сейчас, когда идут зондирующие переговоры о приеме в ЕС балканских стран, акцентируется не столько на соответствии нормам ЕС, сколько на желании вывести эти страны из-под российского влияния. Особенно это касается Сербии.
Но и встать однозначно на сторону Восточной Европы я не могу: правила игры при вступлении они знали. И обязывались их выполнять. А теперь просто взяли и передумали. Но на дотации по-прежнему рассчитывают. И Брюссель, по большому счету, ничего с этим поделать не может. Так что — ай да восточные европейцы, ай да… молодцы!
Инесса Плескачевская, «Народная газета»
